быть спокоен
ко всему нарочито, по-философски.
система выдала сердечный сбой,
проводки внутривенно поотрывала.
теперь ты одиночества герой,
в тиски свобода заковала.
раз уж неверность случилась,
не помочь и докторам.
вот крепость вооружилась,
и живи в ней как-то сам.
черноту дней не осветить,
туман не разогнать враньём.
как ты можешь полюбить,
хочешь гореть опять живьём?
оставь тлеть, дальше рассеется пепел,
все рычаги встанут в позы.
и ты вновь станешь бодр и весел,
всё останется позади.
«собрать в короба…»
собрать в короба
всё своё прошлое,
что принесли мне года.
и плохое, и хорошее.
запаковать, избавиться.
махнуть на пороге рукой,
тогда, может, поправится
всё, что неладно с тобой.
в каждом полиэтилене, картоне
часть души моей.
память, как страж на смене,
становится злей.
не желает прощаться,
молит взяться с тобой.
как ты можешь отказаться
от всего, от себя самой.
уложить все плотнее,
так меньше нести.
здесь ты стала взрослее,
стала дальше от любви.
собрать этажи коробок,
снести их туда, где уже не будет
никакой боли, поломок,
несчастных судеб.
здесь, в этих квадратах,
спрятались все мечты,
утонувшие в бравадах —
беспокойные дни.
прошлое упаковать,
больше не держаться за года,
научится отпускать
и прощаться навсегда.
«знаю, моей боли мало…»
знаю, моей боли мало,
чтобы ты перестал губить
всё, что тебе принадлежало,
теперь пришёл меня добить.
за каждым словом пустота.
между нами окоп – метра три,
но я вижу твои глаза.
ничего не говори!
буду напротив стоять
молча, ликуя внутри,
что ты не смог отнять
ничего, кроме войны.
украдкой издалека
глядишь на руины свои.
будто плачешь даже слегка —
это всё, что ты знал о любви.
такая не нужна по сути,
ухожу, лишь чую запах гари
и думаю: бывают же люди,
такие бездушные твари!
«острота твоего оскала…»
острота твоего оскала
ранила даже хитрый самый нрав.
сколько же дев по тебе страдало,
влюбившись по уши, едва узнав.
столько дев, а тебе не хватало
на полное счастье прав.
широта улыбки твоей и глаза
сияли ярче голливудских звёзд.
а вот