«не звони, прошу, и не пиши».
пока мы так рьяно в боль вовлечены,
не подлатать себя, не искупить вины.
строй мосты, пусть они не ведут ко мне дорог.
уходи! уходи! не сбивайся с ног!
как поправимся,
так отпразднуем потерю впрок.
«ты собираешь внимание…»
ты собираешь внимание,
подбираешь тембр пониже.
со всеми держишь расстояние,
не подпускаешь ближе.
а я не вешаюсь, как другие,
не ищу к тебе дорог.
мои истории смешные
сбивают с толку и ног.
хочешь казаться грубым,
недоступным, крутым
но мои касаешься губы —
вмиг становишься простым.
страх потери улетает тут же,
вдруг ты совсем другой.
что для тебя может быть хуже,
чем просто стать собой?
весь твой понт навязчивый —
глупая маска, только и всего,
а я знаю тебя настоящего,
от всех спрятанное лицо.
где голос не контролируется,
плевать на осанку и шаг,
не фотографируется,
что сердцем видно и так.
«поставим мольберт на балконе…»
поставим мольберт на балконе,
нарисуем на белом холсте,
как живём в деревянном доме,
в зелёной горной красоте.
ручеёк и столик возле,
там будем утро встречать,
будто не знали боли,
не умели терять.
и большого доброго пса,
смехом полные лица,
словно ни предательства, ни вранья
больше не случится.
ровно ни о чем не жалели —
все обиды и слёзы
превратим в могучие ели,
чтобы сдержали грозы.
в углу холста солнце вечное
свет и тепло под ним,
тут бояться нечего:
все делается живым.
нарисуем, как виделось нам
за горизонтом вдали,
будто жизнь по словам
твоим собрать могли.
а если не нужны тебе яркие цвета,
хочешь, чтоб краски сгущались?
давай нарисуем жизнь тогда,
где мы ни разу не встречались…
«жаловаться здесь ты не смеешь…»
жаловаться здесь ты не смеешь,
вокруг тишина звенит,
а внутри пустота.
вдруг ты смелеешь, ибо горный вид
заряжает тебя.
все твои обиды, скорбь и раны у вершин
уходят за верхний склон.
ты сделался пустым
и теперь обновлён.
тревоги оборачиваются листвой,
а былое вовсе не важно.
лампы звезд над головой
вниз летят бесстрашно…
и тут никаких сомнений нет.
горы защищают тебя,
вода уносит печаль,
здесь на всё есть ответ,
здесь