я думал, что она умерла при родах. Я почувствовал, что нервно стучу ногой по полу и перевернул страницу:
– Нет, давай дальше листать.
Бабушка вздохнула и провела пальцем по знакомому мне снимку – групповая школьная фотография класса Ханны.
– Смотри, какая она была маленькая и худенькая, но характер уже тогда был сильный. Всех готова была спасать, поддерживала даже нас взрослых в трудностях. А это класс Джинны. Выпускной. Подумать никто тогда не мог, что наша жизнь сложится вот так.
Бабушка зацокала языком, качая головой.
– А почему тут лицо человека вырезано? – спросил я.
– Ты всегда спрашиваешь.
– А ты никогда не отвечаешь.
– Потому что я не знаю. Тут их учитель стоит посередине, первая и последняя любовь Джинны. Они еще в школе закрутили роман, я догадывалась, конечно. Спрашивала ее, она все отрицала, хотя слухи ходили о них. Меня даже в школу вызывали. А после выпускного они уехали оба, куда не сказали, потом мне передали знакомые, что Джинна в Берлингтоне.
– Почему она так сделала? Ты с ней ссорилась?
– Да, было дело. Сейчас это вспоминать не хочу, иногда мне кажется, и не было ничего.
– А кто фото испортил?
– Ханна, кто ж еще, – усмехнулась бабушка.
– Ханна? – я не верил ушам, – Зачем?
– Злилась, наверное, на этого учителя, что увез ее сестру, вот и вырезала его с фото.
– Странно как-то, Ханна такая добрая…
Я открыл рот, чтобы еще что-то спросить, но бабушка уже захлопнула альбом перед моим носом и бросила на него очки. Это означало что нужно спускаться вниз. Бабушке всегда тяжело давались разговоры о Джинне, моей матери. А мне и подавно. Настало время чаепития.
Глава 3
В следующее воскресенье мне было лень идти в поход, но Ханна весь вечер субботы ходила за мной по пятам. Она измеряла мне температуру и давление, даже пыталась всучить какие-то свои витамины для беременных. Я заверил ее, что я в полном порядке и жажду дня на свежем воздухе.
Утром школьный автобус остановился возле моего дома, и я с облегчением помахал Ханне, пожал руку подбежавшему Шону, и мы оба залезли в автобус. Шон заметил новенькую девчонку, сидящую возле окна.
– Пойдем, там Мила, сядем к ней.
Было непривычно видеть ее одну без привычной стайки старшеклассников, которыми она была окружена в школе всю прошлую учебную неделю.
– Привет, – поздоровался Шон, когда мы сели напротив Милы.
Мне показалось, она готова взглядом просмотреть меня насквозь, она не отводила глаза с минуту, но мне даже не было неловко. Воспитание у нее явно не доставало, это просто злило.
Шон заговорил с Милой о каком-то задании, и она нехотя переключилась на него. Мне показалось, она отвечала Шону с пренебрежением. Учеба ее, похоже, совсем не интересовала.
– Ты участвуешь в команде против нас? – вдруг спросила Мила меня.
– Да, меня назначил физрук.
– Это нечестно! – сказала она, скрестив руки на груди.
– Почему же?
– Ты