торчала из мешка.
Операция по разгрому фольварка «Алябин» положила начало нашим систематическим налетам на немецкие хозяйства. Мы разгромили в ближайших районах несколько крупных имений, в том числе еще один фольварк начальника сарненского гестапо.
…При первых же выходах в деревни и хутора Ровенской области партизаны стали сталкиваться с бандами украинских националистов.
Были эти банды невелики по числу, но вооружены неплохо. У них имелись немецкие автоматы, немецкие винтовки, немецкое снаряжение. Я вспомнил времена гражданской войны, когда мне приходилось, сражаясь на Украине, встречаться с подобными предателями. Тогда это были петлюровцы, махновцы, кулацкие сынки, которых буржуазия использовала в своей борьбе против молодой Советской Республики. Банды эти в то время насчитывали по три – пять тысяч человек каждая. Но наши отряды, даже когда они состояли из четырехсот – пятисот бойцов, успешно справлялись с ними. С нынешними бандитами дело было еще проще, и не только потому, что были они малочисленными, – по трусости нынешние превосходили своих предшественников.
О том, какие это вояки, фашисты знали. Банды националистов, которые они включали в свои карательные отряды, были храбры лишь там, где дело касалось расправы над мирными жителями, грабежей и поджогов. Но там, где приходилось вступать в бой с партизанами, при первых же выстрелах «войско» бандитов пускалось наутек.
Наши партизаны не могли говорить без смеха об этих «вояках».
Однажды Валя Семенов привел пленных.
– Бандитов забрал, – доложил он.
– Каким образом?
– Да они, как увидели нас, сразу сделали трезубы.
– Что-что?
– Трезубы. Ведь у них на пилотках такой знак – из трех зубьев состоит, вроде как вилы. Так вот они сразу подняли руки вверх, и получился трезуб – две руки, а посредине голова!
С тех пор, когда украинские националисты сдавались в плен, у нас так и говорилось: «Сделали трезуб».
Наши вылазки в окрестные села, налеты на отдельные группы фашистов, на фольварки – все это приносило большое моральное удовлетворение. Но в то же время люди все больше понимали: если мы стремимся оказать действительно эффективную помощь Красной Армии, надо заняться разведкой, а все остальное отодвинуть на второй план. Именно так стоял вопрос для нас, находившихся под городом Ровно, бок о бок с наместником Гитлера на Украине Кохом, с его рейхскомиссариатом, с многочисленными штабами и учреждениями, с всеукраинским гестапо.
Город Ровно был фашистской «столицей» Украины, средоточием гитлеровского аппарата управления, гнездом фашистского оккупационного чиновничества и военщины. Здесь легче можно было узнать о перегруппировках вражеских войск на фронте, о строительстве новых линий обороны, о мероприятиях хозяйственного характера, наконец, о том, что творится в самой Германии.
И нашей главнейшей задачей было – прочно обосноваться именно здесь и протянуть в Ровно свои