не могут найти. Она упомянула также о случае с молодым крестьянином, которого обнаружили в подземелье. Уснастив свой рассказ многими добавлениями, почерпнутыми из наивных и бессвязных показаний челядинцев, главное место она отвела гигантской ноге, которую видели в зале, примыкающей к галерее. Этим последним обстоятельством Бьянка была так напугана, что обрадовалась, когда Матильда сказала ей, что не пойдет спать, а будет бодрствовать до тех пор, пока не поднимется княгиня.
Матильда терзалась всевозможными догадками о побеге Изабеллы и об угрозах Манфреда матери.
– Но что за неотложное дело у него к капеллану? – спросила она. – Не намерен ли он тайно похоронить тело моего брата в часовне?
– О, госпожа моя! – воскликнула Бьянка. – Теперь я догадалась! Так как вы стали наследницей вашего отца, он загорелся желанием поскорее выдать вас замуж. Он всегда хотел иметь еще сыновей; я уверена, что теперь ему не терпится обзавестись внуками. Вот как Бог свят, теперь-то наконец я увижу вас невестой. Но, добрая моя госпожа, вы не прогоните вашу верную Бьянку и не поставите надо мной донну Розару, хотя теперь вы – наследница княжества Отранто?
– Моя бедная Бьянка, – сказала Матильда, – как далеко уводит тебя воображение! Это я-то наследница княжества Отранто?! Что в поведении Манфреда после смерти брата говорит об усилении его привязанности ко мне? Нет, Бьянка, сердце его всегда оставалось закрытым для меня, но он мой отец, и я не смею жаловаться. Что же, если Господь отторг меня от отцовского сердца, он не по заслугам вознаграждает меня нежной любовью моей матери. О, дорогая моя матушка! Да, Бьянка, когда суровый нрав Манфреда отзывается на мне, я могу терпеливо сносить его жестокосердие; но когда я вижу, как черств он с матерью, это больно ранит мою душу.
– О, госпожа моя, – сказала Бьянка, – все мужчины обращаются так со своими женами, когда те надоедают им.
– И тем не менее ты только что поздравляла меня, – возразила Матильда, – придумав, будто отец намерен выдать меня замуж.
– Мне хотелось бы видеть вас знатной дамой, – объяснила Бьянка, – а там будь что будет. Мне смерть как не хочется, чтобы вы были упрятаны от мира в монастыре, а ведь так бы оно и вышло, будь на то ваша воля; и если бы ваша матушка княгиня, знающая, что иметь плохого мужа лучше, чем не иметь никакого, не воспрепятствовала вам… Господи помилуй, что это за шум? Святой Николай, прости меня! Я ведь только пошутила.
– Это ветер, – сказала Матильда, – он со свистом веет сквозь зубцы на вершине башни; ты слышала этот звук по крайней мере тысячу раз.
– Ах, я не имела в виду ничего дурного! – воскликнула Бьянка. – Ведь это не грех – вести речь о брачных узах. Так вот, госпожа моя, как я уже говорила, допустим, его светлость Манфред предложит вам в мужья статного молодого рыцаря. Вы что же тогда, отвесите ему глубокий поклон и скажете, что предпочитаете монашеское покрывало?
– Благодарение Богу, мне не грозит такая опасность, –