болтали с орком, яростно торговались и радовались, сойдясь в цене. Никто не оскорблял его, не задевал и вообще никак не выделял. Алиса совсем запуталась. То ли полученные в школе представления о рабстве оказались ошибочными, то ли в этой стороне рабством называли что-то другое.
Галед не спеша ходил от прилавка к прилавку, пробовал и нюхал продукты, спокойно торговался и, сойдясь в цене, покупал. Он брал по большей части сушеную снедь: фрукты, овощи, орехи, сыр, полоски вяленого мяса и рыбы. А когда его мешок наполнился так, что туда уже ничего не лезло, Галед посчитал оставшиеся деньги и купил на выходе с рынка две огромные, с голову младенца, ярко-оранжевые хурмы. Одну протянул Алисе, а вторую в несколько укусов съел сам. Алиса хурму не любила, но отказываться не стала. Галед, пожалуй, впервые что-то для нее делал, так что привередничать не стоило. Откусив от хурмы, она похвалила себя за умное решение. На вкус этот фрукт на обычную хурму походил мало. Оказался совсем не вяжущим, сочным и таким сладким, что губы слипались. Алиса и не заметила, как съела его целиком, не успели они еще и от рынка отойти.
– Эй, куда это ты идешь? – вдруг пронзительно крикнул невысокий, худощавый человечек, выскочивший из лавки прямо перед носом у Галеда. Алиса испугалась, решив, что это какой-нибудь стражник, но Галед вдруг улыбнулся и, отпустив руку Алисы, шагнул к нему.
– Здорово, Илмар. Как торговля?
– Пойдет торговля, друг Галед, если ты табачку у меня для Йолрика купишь, – весело отозвался человечек и вернулся в лавку.
Галед и Алиса пошли следом. Продавался в его лавке не только табак, но и сушеные фрукты и сладости. Знакомый Галеда мимоходом взял из-за прилавка леденец на палочке и протянул Алисе.
– Я его сегодня утром на рынке видел, – продолжил он, доставая мешочки с табаком. – Он к детским вещам приценивался. Я еще подумал: «Зачем ему?» А теперь, смотрю, вы пацаненка где-то подобрали. Или это баба какая от него нагуляла?
Алиса поморщилась и посмотрела на Галеда, тот указал ей на дверь:
– Постой на улице, только от лавки не отходи.
Узкая улочка пролегала в стороне от рынка и была относительно тихой. Алиса устроилась в тени дерева, росшего за высоким забором, хрустела леденцом и смотрела на прохожих. Днем женщины на улицах встречались часто. Правда, на рынке Алиса их не видела – и продавцами и покупателями были почему-то одни мужчины. Мальчишки, помогая отцам, крутились у прилавков, а девочек Алиса не встретила ни одной. Здесь же, на улочке возле лавки, мимо нее прошли две взрослые женщины и девочка-подросток, тянувшая за руку младшую сестренку. Одеты они были пестро и, так же как женщины на Алисиной стороне, носили юбки. Только их юбки доставали до пола и были широкими, как у теток со старинных портретов. Разглядывая прохожих, Алиса не заметила, что ее саму внимательно изучают. Белобрысый смуглый мальчик, одних с Алисой лет, повис на заборе и долго рассматривал пришельца. А потом, видно, решив, что опасности он не представляет, спрыгнул и подошел к Алисе.
– Привет, – солидно сказал он, остановившись