Дэ Нирвакин

София. В поисках мудрости и любви


Скачать книгу

растерялся от столь неожиданных откровений. Он и сам не представлял, чем можно было искупить грех преднамеренного убийства, изнасилования невинной девочки. Ему просто не хватало воображения, чтобы понять, чем можно искупить подобные преступления, а ведь люди были способны совершать куда более страшные деяния! Он отказывался признавать так называемые «законы», по которым даже серийные убийцы, загубившие сотни душ, спокойно отбывали наказание, как будто, отбыв его, и вины за ними по решению суда уже не оставалось.

      Еще сложнее ему было представить искупление грехов падшего ангела. Как знать, возможно, есть преступления, которые невозможно искупить никаким наказанием… Но его размышления прервала Лючия, которая вновь заглянула ему прямо в глаза.

      – Тебе не понять, Эжьен, что чувствуют сыны Израэля там, у Стены плача!

      Она кивнула в сторону галереи за спиной Евгения, с обратной стороны которой располагалась Стена плача, и продолжила:

      – Он нарек их Своим избранным народом! Обещал им вечное Царство! Что с того? Он их бросил, Эжьен! Он их тоже бросил. Понимаешь? На этой горе не построить Храм, который всех примирит, где всем будет воздаваться по справедливости, ибо справедливости для всех не существует! Когда голодных и страждущих кормят ароматным пловом, в чем вина того агнца, из которого приготовлен плов? Любое действие – грех, бездействие – грех! Мысли – грех, отсутствие мысли – тоже грех! Жизнь и смерть – грех! Что ни сделай, о чем ни подумай – все грех! Муки неразделенной любви – то единственное, что дает Бог в конечном счете.

      – А Сатана, значит, тебя не использует? Он что – любит тебя?

      – Это совсем другое, – она стала обходить Евгения кругами. – Конечно, он использует меня! Он использует всех! Но он учит тому, что только безграничная любовь к самому себе имеет значение. Ибо только любовь к себе никогда тебя не предаст.

      – Мне так не кажется.

      В ответ Лючия звонко расхохоталась и закружилась, держась за края ситцевого платьица. Ему вспомнилось, как она кружилась с ним в каком-то позабытом сновидении, когда они стояли вместе в ночи на крыше готического собора и почему-то плакали, как дети. Может, это был такой трюк, к которому она прибегала, чтобы вызвать доверие, а может, она, действительно, была способна к сочувствию, только не могла с собой ничего поделать, не знала, как остановить свою разрушительную изуверскую месть.

      – Эжьен, мы же одни на этой горе! Ты видишь здесь Бога? Нет! Но ты видишь здесь меня. И так было всегда! Всегда, когда люди стремились к Богу, сначала они приходили ко мне, а не к Богу. Знаешь почему?

      – Нет… ну так объясни, если сможешь.

      – Да потому, что любовь к себе и любовь к Богу невозможно различить. Это почти одно и то же! – наклонившись вперед, весело ответила Лючия. – Представь, сам Мухаммед совершил ночное путешествие на место этой Отдаленнейшей мечети, после чего вознесся на небо! Первоначальная кибла для намаза находилась здесь, на Храмовой горе, пока великий пророк, погрузившись в раздумья, не осознал, что человек