Витальевна. – Или, если повезет, то можно вдовой стать. Так Остап, чтоб его черти там жарили, и с того света Фиске житья не дает! Тоже жизнь портит!
– Как это?
– А вот как! Анфису за убийство посадить могут!
– Это не я, не я! – затряслась на своем месте Анфиса.
– Так, опять мочало – начинай с начала! Как ваш Остап оказался в Обводном канале, кто его разрубил на куски и почему Анфису Семеновну подозревают? Я опять ничего не понимаю, – жалобно протянул сыщик Свистунов.
– Остап две недели дома не появлялся, в первых числах октября ушел в трактир на Можайке, а оттуда не вернулся. Места у нас на Обводке лихие, страшные люди живут, за полушку убить могут. Думали, подрался с кем или, может, в арестантской пьяный сидит, – принялась объяснять Арина.
– А потом бабы начали шушукаться, что в Канаве труп выловили без головы, а потом голову на Финском заливе, на Финке, нашли. Ну, что в Обуховской больнице, в покойницкой, опознание проводят, может, кто своего пропавшего найдет. Я боялася одна идти, мы с Аринкой в Обуховскую пошли. Я мертвецов страх как боюся. А тут, смотрю, это Остапка мой, точно, лежит, и шрам на ноге левой, и морда тоже его, хотя такая образина стала… – в слезах уточнила Анфиса.
– То есть вы этот труп, «чурбанчик», опознали? – переспросил Аристарх Венедиктович.
– Опознала, дохументы все подписала, что надо было, в сыскной меня долго спрашивали, что да как. Как на духу все рассказала, и про трактир, и про Можайку, и что товарищ у него там был, Степка Коновал с Ямской улицы, что он с ним по трактирам ходил, пьянствовал.
– А дальше что было?
– А дальше – пару дней назад к Анфисе домой с обыском нагрянули, весь дом перевернули, деток напугали, – ответила за подругу Арина.
– А что искали? Не сказали?
– Сказать не сказали, но, судя по тому, как полы и половики рассматривали, то искали, скорее всего, пятна крови. Может, думали, что убивали и расчленяли Остапку в квартире? Вот страх какой. – Арина Витальевна торопливо перекрестилась.
– Нашли чего? – Аристарх Венедиктович записывал информацию в свой блокнот.
– Чаво нашли – не сказали! – со своего места сказала Анфиса.
– Ну, так чего вам бояться каторги? – удивился Аристарх Венедиктович. – Если вы мужа не убивали, а при обыске ничего компрометирующего вас не найдено, то опасаться вам нечего! Или вы мне не все еще рассказали?
– Не совсем все! – побледнела Анфиса. – Есть юбка.
– Какая юбка?
– Моя юбка! – выкрикнула Анфиса.
– Что с ней, с юбкой? – Свистунов закатил глаза. Как же тяжело с бабами разговаривать!
– Давайте я объясню. Темно-синяя старая юбка, она принадлежала Анфисе, долго ее носила. Весь район видел.
– И что с юбкой-то наконец? – взъярился Аристарх Венедиктович и даже вытер пот со лба. Они что, издеваются над ним?
– В эту юбку, точнее в то, что от нее осталось, было завернуто туловище Остапа! – наконец-то объяснила Арина.
В кабинете наступила