Евграфьевич подскочил со стула и вцепился в свою собственную голову – страшная мозаика начала складываться!
– Итак, мил человек, рассказывайте. Я вас внимательно слушаю, – усадив пациента в удобное кресло, а сам расположившись рядом, попросил доктор Иван Данилович Ефимов.
– А что рассказывать-то? – набычившись, уставился исподлобья на эскулапа Игнатий Семибогатов.
– Рассказывайте с самого начала, что вы делали на Обводном канале?
– Я шел по своим делам: Люсенька, жена моя, просила сегодня зайти к модистке, оплатить материал на какую-то там тряпку модную. Не помню я, что конкретно, – устало потер виски Игнатий. – Но я немного заплутал, ту часть города я совсем не знаю, какие-то закоулки, переулки, черт ногу сломит.
– Нет, про черта тут не надо, – неопределенно покачал головой доктор. – А далее что?
– А далее… – Игнатий Степанович задумался, внимательно разглядывая цветной ковер на полу в кабинете доктора. – А далее… я не помню, – наконец ответил он, пожав плечами.
– Совсем ничего не помните? – обнадеживающе обратился к нему Иван Данилович.
– Помню, что оказался на мосту… Ну, на Боровском мосту, мне потом милиционеры объяснили, как он называется. Потом у меня сразу голова заболела, такой, знаете, шум в ушах… – принялся припоминать Семибогатов.
– А раньше у вас так же голова болела? Вы наблюдаетесь у другого доктора?
– Нет, со здоровьем, тьфу-тьфу, не было ранее проблем, – отрицательно замотал головой Игнатий Степанович.
– А сейчас как вы себя чувствуете? Что-то болит? – Доктор Ефимов подошел к пациенту, принялся проверять его пульс и заглядывать в глаза.
– Да нет, сейчас все нормально.
– Хорошо, вспоминайте далее – у вас заболела голова, шум в ушах. Я вас внимательно слушаю.
Семибогатов поерзал на месте, побледнел, снова отрицательно покачал головой.
– Больше ничего не помню! Точно, не помню! – с вымученной улыбкой ответил он.
Доктор встал с места и принялся ходить кругами по кабинету, сложив пухленькие ручки за спиной.
– Вы сейчас меня обманываете, Игнатий Степанович, – не поворачиваясь к пациенту, сообщил он.
При этих словах Семибогатов снова мертвенно побледнел.
– Если вы не сказали всей правды милиционерам, это не значит, что вы должны обманывать и меня здесь.
– Я не понимаю, о чем вы… – еле слышным голосом залепетал Игнатий Степанович. – Вы знаете, кто я? Да я…
Иван Данилович снова сел на свое место и принялся внимательно разглядывать пациента, он долго молча смотрел на него, Семибогатов прятал глаза и ерзал на месте. Наконец доктор тяжело вздохнул и продолжил:
– Я прекрасно знаю, кто вы такой, Игнатий Степанович. Мне уже об этом сообщили. Хорошо, давайте сделаем так, я не буду вас пытать – если вы ничего не помните, если у вас провалы в памяти, то придется положить вас в наше психиатрическое отделение,