ночи? СТОП! «ЖДИ!» Это не я подумал. Это я услышал. Да, да, точно! Именно услышал. Ушами. После того, как принял решение насчет Овчарова. Я, наверное, схожу с ума? Или я всю жизнь схожу с ума? С самого детства. Соседские ребята всегда говорили, что у меня «не все дома». Это уже во второй раз. За двадцать лет. Всего одно слово.
Павел встал со скамейки и побрел домой. Уже стало смеркаться. Вдоль аллеи зажглись фонари. Много пар, мужчин и женщин, неторопливо прогуливались туда-сюда под тихий шелест листьев. Весна. Очень тепло. И спокойно.
Глава 6
Понедельник. Овчаров Владимир Иванович, главный бухгалтер треста «Строймонтаж», подошел к шкафчику, достал оттуда полиэтиленовый пакет с бутербродами, термос с чаем и вернулся на свое рабочее место, чтобы немного перекусить. Неделя только началась. Дней через десять можно будет брать отпуск. В Крым или на дачу? Надо с женой посоветоваться. Дети хотят к морю. А мне бы с удочкой посидеть у речушки. Там и грибочки пойдут. Владимир Иванович расстегнул верхнюю пуговицу на рубахе и принялся есть. В дверь постучали. Черт! Во время обеда. Ну, да ладно. «Войдите!»
Дверь медленно отворилась и на пороге показался Павел Антонович Губский из конструкторского отдела. Неуверенно переминаясь с ноги на ногу, он так и продолжал стоять на пороге.
– Проходите, проходите, Павел Антонович. Что это вы, как в первый раз? Что случилось? Павел покраснел, опустил глаза и неуверенно, даже как-то нервно, ответил:
– Извините, Владимир Иванович, что врываюсь к вам во время обеда. У меня к вам есть очень важный разговор. Даже…
Тут Павел отвел глаза в сторону, посмотрел в окно и, собравшись духом, выпалил: – У меня к вам даже не разговор, а больше просьба. Я вот тут все написал. Я подумал, что лучше будет на бумаге. Потому, что…вот.
Павел полез во внутренний карман пиджака, извлек оттуда сложенный вчетверо листок бумаги и, не разворачивая его, передал в руки Владимира Ивановича. Тот, в свою очередь, удивленно посмотрел на Павла, взял листок и, не глядя на бумагу, развернул ее, при этом предложив Павлу присесть. Павел, отрицательно мотнув головой, наоборот, сделал полушаг назад и остался стоять.
– Ну, что же, дело, видимо, действительно серьезное, – как бы самому себе сказал Владимир Иванович и принялся читать. По мере того, как глаза бухгалтера пробегали строчка за строчкой, выражение его лица становилось все недоуменней и злей. Брови нахмурились, появилась какая-то тень растерянности и неверия в то, что он только-что увидел. Вот, что там было написано:
«Уважаемый, Владимир Иванович! Заранее приношу свои извинения за тот моральный ущерб, который могут нанести Вам мои слова после того, как Вы прочитаете это письмо. Я не могу объяснить всех тех причин, которые побудили меня обратиться к Вам с просьбой о денежной помощи. Но, прошу Вас поверить мне, что лишь крайняя нужда и отчаяние заставили меня пойти на такую дерзость как эта. Проработав в тресте «Строймонтаж» вот уже семь лет, я ни разу не позволил Вам усомниться в моей компетентности и честности. Я, насколько мог, добросовестно выполнял