Мы втроём. Больше никто не должен знать об этом, – распорядился инспектор.
– Автор письма наверняка знает о смерти Адамсона, – Уильям скрестил руки на груди. – Более того, наверняка это именно он и выдал его нам. Не вижу смысла ехать туда.
– Мы не можем терять такую зацепку. Сегодня музей, завтра – паб.
2.
Первая же картина, увиденная ими, застала Несбита врасплох. Она изображала с десяток криво нарисованных людей, идущих к чему-то яркому. Они волнообразно тянули бескостные руки к свету, не обращая друг на друга внимания. Их фигуры были неестественно длинными, головы похожи на зёрна риса. Само же светило находилось очень далеко от них, оно словно уходило от своих преследователей. Уильям и Джеймс были готовы идти дальше, но не Артур.
– Подождите, – начал он несвойственным ему удивлённым тоном. – Вот эти кляксы и кружок на тёмно-синем фоне и есть искусство? Да я лучше нарисую! Где же тут детали? Где же они? Картины всегда удивляли этим. Деталями и красотой. Ни лиц, ни одежды, ни заднего плана. Так они ещё умудрились это в музее выставить!
– У этой картины другая цель, – пояснил Джеймс. – Она должна удивлять идеей, которую в себе несёт. И каждый видит в ней что-то своё и понимает её по-своему.
– И что же ты тут можешь видеть?
– Возможно она показывает путь человечества. Мы находимся во тьме и должны выйти к свету.
– А может быть тут показана смерть, – вставил Уильям. – Ну знаете, “свет в конце тоннеля”. А может быть какая-то зависимость. Смотрите, люди такие мягкие. Они вместе идут к желаемому, но этот путь только сильнее истощает их.
Артур ещё раз посмотрел на картину.
– Нет. Кляксы и светящийся шар. Да, именно это хотел сказать автор.
Спорить с ним не стали. Решили пойти дальше. На пути встретились ещё картины со скрытым смыслом, и все они, были раскритикованы Артуром. Но в следующем зале их ждала работа Уолтера Сикерта под названием “Спальня Джека-потрошителя”. Картина изображала тёмную комнату, в центре которой находилась расплывчатая фигура толи человека, толи предмета интерьера. Артур пристально посмотрел на неё, покачал головой, фыркнул.
– Откуда же ему знать, как выглядела его спальня?
– Художникам никто не запрещал выдумывать, сэр, – заявил Джеймс. – Если бы была только правда, в музеи бы никто не ходил, правды и в жизни хватает. Относительной, конечно.
Совершенно не издавая звука, за ними появился человек в светлом, практически белом, пальто. На вид ему поменьше тридцати. Он был гладко выбрит, его тёмные волосы слегка зачёсаны назад. Прямой красивый нос, широко раскрытые серые глаза. Он, на манер Артура, высоко держал голову, демонстрируя уверенность.
– Прошу прощения, – мягким голосом заговорил незнакомец, – кажется, я узнал вас, сэр. Вы Артур Несбит?
– Он самый, – повернувшись, ответил инспектор.
Незнакомец улыбнулся. Показались мелкие белые зубы. Улыбка была странной, вроде бы и искренней, но в то же время она казалась чем-то необходимым в такой ситуации.
– Хотел