с узким лицом и комплекцией покупателя. Умирающий никогда так и не узнал этого, но продавец с самого начала заподозрил в нем неизлечимую болезнь. Не то чтобы он догадывался о причине, почему этот бледный, тихий человек так одержим модой, но продавец был из тех редких людей, кто, не задумываясь, отдаст все, что имеет, хотя и удивляется, когда его дар оказывается оценен.
Вот и все. Вскоре умирающий оказался обладателем гардероба богатого человека с очень хорошим вкусом. Он часто стоял перед своим открытым шкафом и улыбался. Так он прожил в Нью-Йорке до самой смерти. Перед тем как крышка жестянки, каковой являлась его жизнь, начала качаться, а потом упала и замерла, он завел роман с женщиной действительно интересной и с огоньком, постоянной покупательницей в эксклюзивном магазине женского платья. На нее произвели большое впечатление его познания и вкус в одежде. Она была единственной, с кем он поделился своей тайной. В величайший момент своей жизни он видел, как от услышанной правды черты ее лица исказились горечью и слезами. Она сказала, что любит его. И никогда не видела никого такого милого и интересного. Удивленно глядя, как она плачет, он не мог поверить в свое счастье.
Лучший человек Друга
1
Это было во всех газетах. Две даже опубликовали одинаковые заголовки: «ЛУЧШИЙ ЧЕЛОВЕК ДРУГА!» Но я увидел все это лишь гораздо позже, когда вернулся домой после пребывания в больнице и шок начал проходить.
Впоследствии обнаружились вдруг десятки очевидцев. Но я не припомню, чтобы в тот день видел кого-нибудь поблизости – только Друг и я и очень длинный товарный состав.
Друг – это семилетний джек-рассел-терьер. С виду он похож на дворнягу: ножки-обрубки, непонятный бело-бурый окрас, самая заурядная собачья морда, украшенная умными, милыми глазками. Но, сказать по правде, джек-расселы – редкая порода, и я выложил за него немалую сумму. Хотя до недавних пор у меня никогда не водилось больших денег, чтобы швырять ими, одним из моих принципов всегда было покупать лучшее, когда могу себе это позволить.
Когда пришла пора купить собаку, я начал поиски настоящего пса. Не какой-нибудь вычурной породы, которого пришлось бы вечно подстригать и расчесывать. Не хотелось мне и этих шикарных экземпляров откуда-нибудь из Эстонии или еще какой экзотической тьмутаракани, похожего скорее на аллигатора, чем на собаку. Я ходил по приютам для бездомных животных, заглядывал в собачьи будки и наконец нашел Друга – по объявлению в собачьем журнале. Единственное, что мне в нем не понравилось с первого взгляда, – это его имя: Друг. Слишком по́шло и совсем не подходит собаке, которая выглядит так, будто охотно попыхивала бы трубкой. Даже щенком он имел приземистую посадку и выглядел довольно плотным. Это был Билл или Нед. Ему также пошло бы имя Джек, если бы оно уже не имелось в названии его породы. Но женщина, продавшая его мне, сказала, что ему дали такое имя по особой причине: когда он лаял (что случалось нечасто), получался звук, похожий на слово «друг». Я отнесся к этому скептически,