не отводил глаз от несущегося потока эмоций и мыслей. Он напоминал тренера сборной или охранника в клубе, который высматривает в толпящейся вокруг публике, кого стоит пустить к остальным посетителям, а кто непременно затеет драку.
Девочка отвернулась от Широкова, и голоса в ее голове затихли. Ей хотелось пойти в ванную комнату и отплеваться, избавиться от всех перипетий и коллизий, которые она впитала вместе с кровью Владимира. Это не питательный эликсир, а яд. Бредя по коридору, девочка чувствовала, как вампирские силы неизбежно покидают ее. Клыки и способность левитировать и мгновенно перемещаться в пространстве исчезли. Только желудок тянуло вниз, будто он был доверху заполнен и не мог пропускать пищу дальше. К горлу подступала рвота. Таня осознала, что не успеет до туалета, и склонилась в коридоре. Холодный пот выступил у нее на лбу, рот открылся, по пищеводу прошла сильная судорога. «Меня сейчас наизнанку вывернет», – с ужасом подумала девочка и проснулась.
Она приподнялась на подушке и осмотрелась. На наволочке остался след от высохшей слюны.
– Поздравляю с началом каникул, – зашел к ней Широков и распахнул шторы. – Летом в городе душно и жарко. Но ничего, через неделю мы будем уже дышать свежим воздухом.
Каникулы в деревенском доме в компании опекуна и соседей его же возраста – это ли не счастье для подростка? Предчувствуя погружение в продолжительный транс, когда один день будет сливаться и чередоваться с другим, не принося ничего нового, Таня надеялась урвать побольше на дорожку от быстрой городской жизни. Нужно подготовиться к летнему штилю в деревне: набрать с собой побольше книг, накачать ноутбук под завязку еще не просмотренными фильмами, а телефон – музыкой.
– Ты еще не мерила новый купальник? – Владимир нашел свой подарок все в том же подарочном пакете из магазина. – Примерь – вдруг не подойдет.
– Хорошо, – кивнула девочка, соображая, чем бы заняться сегодня.
Учебный год закончился, наступили три месяца отпущенной свободы. Таня была хорошисткой, но школу все равно не любила: огромная загруженность, по семь уроков в день плюс домашнее задание могли отбить охоту даже у профессионального отличника. В будние дни Крапивина просиживала за письменным столом до одиннадцати-двенадцати часов ночи: ей казалось, что все уроки сделать нереально – их можно только перестать делать. И Таня переставала, выключала настольную лампу, загружала рюкзак назавтра, чтобы утром на рассвете вновь броситься на штурм гранитной крепости.
Были в школьной программе предметы, которые ей нравились: литература, история, география – но они тонули под спудом размножившейся на алгебру и геометрию математики, химии, информатики и прочих дисциплин, которым Таня никогда не собиралась посвящать свою жизнь. В список любимых предметов могли попасть английский и французский языки. Но они, несмотря на интерес и упорство, девочке не давались. Она плохо писала словарные диктанты и вставляла неверные формы