привет! Случилось что? Что к участковому прибежала? Димка что ли наведался снова? Права качает?
Она обернулась, поздоровалась недовольно. Как же они все надоели с этим Димкой! Давно уже развелись, а всё забыть не могут его кулачные бои и разборки. Будто нельзя к участковому зайти и по другому вопросу.
Он подошёл ближе:
– Чего смурная такая? Димка шалит? – снова поинтересовался он.
– Да как же вы все мне с этим Димкой надоели! – в сердцах сказала она. – Не появлялся он уже давным-давно. Слава Богу! Будто я не могу сходить к участковому просто так.
– Просто так? – удивился Пётр, а потом хохотнул, и многозначительно брякнул: – Ты смотри, Смирнова… Наш участковый примерный семьянин. Светка для него – свет в оконце…
Наталья резко оборвала его:
– Ты куда-то шёл? Вот и иди. А Антон для меня слишком молод. Когда я замуж выходила, он ещё пешком под стол ходил. И я с такими юнцами предпочитаю дела не иметь. В том смысле, на что ты намекаешь, – она сверкнула злобно глазами, развернулась и быстро зашагала прочь, а Пётр так и остался стоять, с открытым ртом и застывшей дурацкой улыбкой.
– Что? Отбрила тебя Натаха? – услыхал Пётр голос за спиной. Он оглянулся. Рядом притормозил на велике Андрей Иванович, муж местной старостихи, – Здорово! – он протянул Петру руку, – Когда приехал?
Пётр пожал протянутую ему руку, оглянулся ещё раз назад, заметил, как за поворотом скрылась фигура Натальи в развевающемся от ветра и быстрой ходьбы платье, хмыкнул, а потом снова повернулся к односельчанину:
– Да утром сегодня. Батя попросил картошку помочь выкопать.
– Картошку это хорошо, – сказал Андрей Иванович. Потом чуть прищурился и спросил: – Что? Старая любовь не ржавеет? – он кивнул в сторону удалившейся Натальи.
Пётр усмехнулся и немного смутился:
– А шут её знает, может, и не ржавеет…
Андрей Иванович оживился:
– Ну, так давай, действуй! Она Димку выгнала. Ты в разводе. Мишка ейный большой парняга уже. Могу подсобить. Со сватовством, – он лукаво подмигнул Петру.
– Да староват я уже для сватовства-то, – поддержал неожиданно этот разговор Пётр.
– Тю! – воскликнул Андрей, – Староват? Сколько тебе? Сорок?
– Сорок пять, – поправил его Пётр.
– Ну, сорок пять! Это тьфу, – он сплюнул в сторону, – это не возраст по нынешним временам, – мальчишка ещё! Мне вот семьдесят пять, а я себя ещё о-го-го, каким ощущаю, – он довольно засмеялся, – всех бы наших бабёшек полюбил! Да жена не позволяет.
Пётр тоже невольно улыбнулся. Андрей Иванович всё такой же, каким знал его Пётр, ещё с детских лет, – весёлый, бесшабашный балагур. И, действительно, ему его возраст ни за что не дашь. Максимум пятьдесят, ну, пятьдесят пять, не больше.
– Ну так что? Подсобить? – уже серьёзно спросил он.
– Да не надо, – махнул рукой Пётр, – я уж сам как-нибудь. Ты лучше скажи, как у вас тут дела