другой женщины…
– Ой, всё! – поморщившись, я всплеснула руками. – Не хочу больше про баб и эту семейку! Давай о главном. Что ещё за твари-тайюн у вас тут ходят и откуда берутся? Да ещё в количествах, которые кажутся вот этим тушам, то есть вашим воинам, заметными.
Микар тут же подобрался и сосредоточился, даже немного нахмурился.
Всё же физиономия у него исключительно деревянная, за время разговора тень эмоций на ней проступала всего несколько раз. Хотя на деле, кажется, не такой уж дуб: вышел же из себя во время нашего с вождём обмена любезностями.
– Далеко-далеко есть земля, где травы сочны и зелены, где деревья огромны, скалы стары как мир, а небо высоко. Инкар. Священная земля. Сильная земля, которая привлекает и порождает самых сильных духов. Даже тех, кто способен предстать во плоти. И добрых и, увы, злых. Тайюн неутомимы, сильны, быстры и безжалостны, они охотятся на инчиров, пожирая нашу суть и обращая жертвы в себе подобных. Когда наступает Сезон Смерти, единицы и десятки тайюн, которые всегда бродят по Инкар, обращаются в несчётную волну. В Сезон Смерти все инчиры укрываются среди скал Края Мира: вдали от Священной земли тайюн меньше, там воины могут дать им отпор.
– Погоди, у меня такое ощущение, что ты меня дуришь, – перебила я, тряхнув головой. – Как часто у вас случается этот «Сезон Смерти» и сколько он длится?
– Каждый год на две луны наши земли становятся землями тайюн.
– Точно, дуришь, – мрачно подтвердила я. – Мне тут доказывали, что до корабля дороги – больше двух лун, то есть расстояния огромны. Как эти ваши тайюн успевают разбежаться из своей Священной земли?
– Священная земля – то место, где можно встретить тайюн в любой день. А в Сезон Смерти тайюн везде, – терпеливо пояснил старейшина.
– А откуда они берутся в таких количествах? – не поняла я. – Да ещё «везде».
– Они – тайюн, – повторил он с теми интонациями, с какими мамы объясняют маленьким детям, что огонь – горячий. – В Сезон Смерти они появляются везде.
– Кхм. Ну допустим, – смирилась я, понимая, что ничего другого мне этот тип не скажет. Похоже, они всё-таки и правда дикари, если о таких вещах не задумываются. – Допустим, эти прожорливые тайюн заполоняют все земли. Но места у вас тут совсем не пустынные, и живности полно, и растительность буйная. Что в таком случае жрут тайюн?
– Тайюн питаются силами инчиров, – вздохнул Микар, кажется, уверившись, что жизнь столкнула его со слабоумной.
– И всё? Но вы же от них сбегаете и прячетесь в скалах! Причём, как я понимаю, сбегаете всем народом, потому что иначе давно бы вымерли.
– Верно, – одобрительно кивнул мужчина.
– Какой скудный у них рацион, – пробормотала я, хмурясь ещё больше.
Из того, что он говорил, выходила полная чушь. Непонятные злобные твари, которые вдруг разом появляются из ниоткуда – и вдруг исчезают спустя две луны. Причём это не попытка заледенить мне мозги, Микар явно верит в то, что говорит, и искренне желает объяснить самую