рудиментарной подготовки, которую обеспечил нам в свое время Йухиро.
Возились мы на травке рядом с палаткой, что стала нам домом вчера вечером. Окутанный туманом лагерь понемногу затихал, доживая последние пятнадцать минут перед отбоем, только шумел в кронах ветер.
– Оружие надо чистить, смазывать и делать это регулярно, – сообщил я. – Дело такое. Повторяй за мной…
Собирать и разбирать «Иглу» они уже умели, но справлялись медленно и не всегда. Возиться с тряпками и маслом им ни капли не хотелось, но я был совершенно безжалостен – заклинит у такого лентяя автомат во время боя, и погибнуть может не только он, но и другие.
А я жить хочу, мне еще домой возвращаться… да и друзей терять не хочется.
Терял уже, хватит.
– Так-так, правильно, – подбодрил я Хэль. – Руки замарать не бойся… отмоешь потом.
Краем глаза я заметил движение, а повернув голову, обнаружил трибуна Геррата в полевой форме, разве что без бронезащиты. Сердце мое будто сжала ледяная ладонь – только вчера Везиг признался мне, что работает на контрразведку, и вот, ее офицер явился по мою душу.
Совпадение?
Я отдал честь, бойцы засуетились, пытаясь сделать то же самое и не поронять в траву детали автоматов.
– Вольно, отставить, – сказал Геррат, оглаживая мерзкие усишки на желтоватом лице. – В данных обстоятельствах это совершенно не нужно… Десятник, на пару слов.
– Продолжайте, – велел я, и на нетвердых ногах двинулся следом за трибуном.
Мы отошли буквально метров на десять, и тут Геррат вытащил из кармана плоскую коробочку, нажал кнопку на одном из ее торцов, и уши мои заложило, захотелось поковырять в них пальцем.
– Чтобы не подслушали, – пояснил он, и выдержав паузу, во время которой сверлил меня прозрачными глазами, атаковал. – Десятник, не ценишь ты моего хорошего отношения.
Трибун наверняка хотел сбить меня с толку, и ему это удалось.
Хорошее отношение? Это говорит человек, который не просто бил меня, а пытал? Целенаправленно мучил, чтобы получить нужную информацию? Держал в карцере? Допрашивал?
– Э… хм… ну… – только и смог выдавить я.
– Другой на моем месте просто следил бы за тобой со всех сторон, – задушевности в голосе Геррата позавидовал бы хороший актер, – а то и устраивал тебе ловушки, подставы. Ведь так? Я же конкретно вожусь с тобой точно курица с яйцом, – название существа на общем имперском я не знал, но решил считать его для простоты обычной птицей, – вот, пришел сам, даже к себе не вызвал, и сообщаю, что ты по прежнему находишься под подозрением.
И он уставился на меня, откровенно наслаждаясь эффектом.
Под подозрением?
А к чему тогда было судилище, во время которого мне лазили в голову?
– Этсчего? – я заволновался, заговорил торопливо, как обычно. – Этос ккого фига? Мыслещуп же был! Память вывернули наизнанку и перетряхнули, как менты карманы во время обыска! Э?
Геррат покачал головой, потер лоб, на котором выделялись мелкие шавванские чешуйки.
– Помнишь,