отпечатков ботинок, следов грязи и крови и других улик. Кроме того, они наблюдали, как он затмил незадачливого инспектора Лестрейда и других трудолюбивых детективов Скотленд-Ярда. Когда лондонская полиция «в тупике» – что, как с презрением замечает Холмс в «Знаке четырех», является «их нормальным состоянием», – он приходит на помощь. «Расследование преступления – точная наука, по крайней мере должно ею быть», – говорит Холмс.
Конан Дойл снова оживил Холмса и доктора Ватсона летом 1891 года, незадолго до приезда Томаса Нила Крима в Лондон, для серии коротких рассказов, опубликованных в The Strand Magazine. Широкая аудитория и последовательный подход сделали Холмса сенсацией.
Интерес публики к убийствам и детективным историям, как отметил эксперт по криминальной фантастике Джон Карран, стал «почти ненасытным».
Газетные киоски и книжные магазины осаждали читатели, готовые заплатить шесть пенсов за последний номер и новое приключение Холмса. «Сцены в книжных киосках на железной дороге, – вспоминал один зритель, – были хуже, чем все, что я когда-либо видел на дешевой распродаже». Библиотеки, чтобы приспособиться к растущим легионам поклонников Дойла, в третий четверг месяца работали допоздна – именно в этот день публиковали The Strand, и могочисленные посетители приходили насладиться последними приключениями сыщика. По одной оценке, два миллиона человек – из грамотного населения Англии, насчитывавшего в то время около 17 миллионов человек, – читали The Strand. Крупные газеты на всей территории Соединенных Штатов публиковали каждый выпуск, что позволило детективу завоевать еще и сердца и американцев.
Холмс был идеальным вымышленным героем для эпохи, когда разгадывание загадок стало тайным увлечением и грешным удовольствием приличного общества. Читателей «меньше интересовало, какие преступления совершались, – отметила британский историк и литературный критик Джудит Фландерс, – чем то, как они раскрывались». Крим, который вскоре проявил живой интерес к работе лондонских детективов, возможно, был лишь одним из многих читателей, подхвативших сыскную лихорадку со страниц «Лунного камня», «Холодного дома» и рассказов Эдгара По – все эти книги стояли на полках библиотеки пенитенциарного учреждения штата Иллинойс.
В то время как Диккенс и Коллинз изображали детективов Скотленд-Ярда умными, даже героическими фигурами, Лестрейд Конан Дойла помог увековечить новый стереотип: полицейский – неуклюжий дурак. История за историей детектив упускал из виду улики, преследовал не того подозреваемого или обращался к Холмсу – самопровозглашенному «последнему и высшему апелляционному суду в расследовании» – за помощью в раскрытии запутанного дела. В одном из номеров журнала The Strand Холмс ругает инспектора за то, что тот позволил зевакам бродить вокруг тела жертвы убийства «как стадо буйволов», почти стирая отпечатки ботинок убийцы. Реклама историй The Strand, укрепляя представление о некомпетентности полиции, восхваляла способность Холмса раскрывать