Семеныч, с Уралу, но нынча на отгулах… то бишь это… машина в шахте хряпнулась, вот я по городам батрачу…
– Крепостной?
– Был, барин, а нынча вольноотпущенник.
– Зачем ты шел за мной, Фрол Семеныч с Уралу?
Смягчившийся тон барина позволил старику перевести дыхание, и он попытался улыбнуться, обнажив голые десны.
– Я шо, я работу искал… и это… нашел. В доме вашем, аха. Я вам поболее скажу: знак мне был. Идусь я и – бац! – облачко у ворот вашенских вижу, аха, сюда, мол, иди… А быструха ваша зубатиться начала, вот старый я, мол, не гожусь… Понимаете ли, менпризировать36 меня взялась…
– Старушка? Митькеевна?
– Она самая… злыдня косолапая…
С минуту де Конн соображал, в чем дело. Очевидно, старика прогнали, когда тот работу просил, но, увидав неспешно выходящего из ворот дома человека с тростью, старик рискнул приклеиться с просьбой рассмотреть его запрос о работе, приняв маркиза за хозяина дома… Он открыл было рот, чтобы продолжить допрос Фролки, но в ту же минуту, в момент напряженного осмысления, взор де Конна выхватил фигуру женщины, стоящую у угла в конце переулка. Она выглядела рассеянной, но ухоженной, хорошо одетой и приветливой. Взгляды их встретились. Де Конн глотнул воздуха.
– Это была женщина тридцати пяти лет, – резко произнес он, окончательно отпустив старика.
– Женчина? – переспросил старик.
Недоразумение на его лице вызвало волну раздражения в чувствах де Конна. Он не любил подобных моментов.
– Да. Ты же задаешься вопросом, кто спас тебя в тот день.
– Какой день? – хлопнул глазами Фрол. Барин начинал пугать его.
– В день, когда обрушилась машина в штольне, – поморщился де Конн. Он уже отвернулся, собираясь уйти. – Не говори, что не помнишь, старик. Некто опрокинул твою кружку, а ты потянулся за ней… это и спасло тебе жизнь…
Фрол перекрестился и, проклиная старость и пыхтя, рванул за барином.
– Вы ушто не серчайте, любезный! Забыл я, знаете ли, когда говорил вам о том моем везении. Но откудава вам о женчине известно? Иль я о ней тож упоминул?
Маркиз остановился, повернулся к старику. Его взгляд опять скользнул над головой Фрола и устремился туда, где стояла незнакомка. Теперь та была не одна. К ней подошла старуха, босоногая, простоволосая, с посохом. Еще мгновение, и видение растворилось. Де Конн вздохнул.
– Тебе следует вернуться на Урал, – сказал он, – ибо спасение твое произошло лишь затем, чтобы ты выполнил волю той женщины… Она погибла в шахте и желает, чтобы ты передал от нее весточку… Не передашь, она к тебе на всю жизнь призраком прилипнет.
Старик ничего не понял в словах барина, но, как только тот направился обратно к дому, вновь поскакал за ним.
– Не извольте беспокоиться! – выкрикнул он. – Я к Ксении нашей схожу, на Смоленское кладбище, и о защите попрошу… Аха!
– Какой еще Ксении? – фыркнул маркиз.
– Нашей… петербушской… блаженной. Она одна у нас…