далеко от цивилизации. Туристы приезжают в Люменас не ради пляжа, а это значит, что мыс почти всегда пуст. Тем не менее я все еще не решаюсь приходить сюда днем. Только ночью, когда луна становится всего лишь полоской света.
Я подхожу к краю утеса, с которого открывается вид на волнуемый ветром океан, и делаю глубокий вдох. Соленый на вкус воздух пахнет домом. Я закрываю глаза, пытаясь представить, что нахожусь совсем не здесь, а там, где хотела бы быть, – во дворце Бершарбор.
Хотя внутри самого дворца я никогда не проводила много времени. Бершарбор расположен на самом краю Осеннего королевства, на утесе, что возвышается над восточными морями владений моего отца. В детстве сухой воздух помещений, душная политика и хождение на двух ногах не привлекали меня. Я предпочитала вести жизнь тюленя на песчаном пляже под дворцом или в моей маленькой лагуне у подножия утеса. Защищенная коралловой стеной лагуна была идеальным местом, где юная шелки могла поплавать без опасностей открытого океана. Устав плавать, я грелась на теплых от солнечных лучей камнях, играла с Подаксисом или прижималась к своим братьям шелки. При этой мысли мое сердце сжимает тоска.
– Ты уверена, что это разумно, Мэйзи?
Я открываю глаза и отгоняю мысли об игривых братьях и сестрах, и моей кристально-голубой лагуне.
По крайней мере, у меня есть Подаксис. Учитывая, что мы росли вместе с самого детства, я могу считать его не только моим лучшим другом, но и братом. Он осиротел, когда его родители погибли от зубов акулы. Мой отец нашел его и доставил домой, чтобы малютка стал моим компаньоном. Мы привязались друг к другу, как рыбы к воде, и с тех пор были неразлучны.
Подаксис вылезает из моей сумки, и я ставлю его на землю. Поскольку мы совсем одни, я не напоминаю ему о запрете использовать мое настоящее имя.
– Разумно? Не припомню, чтобы приходила сюда за мудростью.
Он смотрит на меня и тревожно постукивает клешнями.
– Просто тебе не следует находиться так близко к океану. Знаешь, я тут подумал, что приезжать в Люменас было плохой идеей, учитывая, как недалеко этот город от моря.
В этом Подаксис прав. Когда я пустилась в бега и приехала в Люменас, он не скрывал своего беспокойства. Я бы тоже волновалась, если бы не слухи, что ходили об этом месте. Каждый, кто упоминал Люменас в разговоре, настаивал, что это идеальное место, чтобы исчезнуть и начать жизнь заново. Город блеска, красоты и разврата, дарящий в равной степени возможности и для художников, и для аристократов, и для воров. Место, где можно легко затеряться в кишащей толпе. Услышав все это, я решила рискнуть.
И риск оказался оправданным. Я живу в Люменасе уже больше года и ни разу не была близка к тому, чтобы меня поймали те, от кого я так сильно старалась убежать. Не считая того единственного раза в тюрьме, конечно.
Но тогда была простая ошибка новичка.
– Подаксис, кто может меня здесь увидеть?
– Здесь могут прятаться… хулиганы, – говорит он, хотя по тону понятно, что и сам слабо верит в сказанное.
– Единственные