удается встретиться, но пока тебе лучше оставаться здесь. Быть может позже, когда тебе станет легче… Но еще не время.
– Тогда приходи чаще! – капризно заворчала девочка. – А лучше вообще не уходи!
У Симуза застрял ком в горле.
– Обязательно, – прошептал он. – Когда-нибудь.
Если Эсмий разрешит.
Десари продолжала любоваться аметистовым котенком. Симуз легонько тронул ее за локоть.
– Хочешь пить?
– Не хочу, – взгляд девочки стал задумчивым и не по-детски серьезным. – Давай расскажу новый сон?
– Конечно. С удовольствием послушаю.
– Я еще никому не говорила. Даже мастеру Алою, хотя он всегда спрашивает, что я вижу. Хотела, чтобы ты первым узнал.
Под ложечкой засосало от смеси тревоги и гордости. У Симуза почти отняли Десари, но дочь все равно находила способ показать, насколько он ей важен. Как и ее мать когда-то.
– Рассказывай, синичка.
Девочка нахмурилась, подбирая слова.
– Мне трудно объяснить так, чтобы ты понял, но постарайся, ладно?
– Хорошо, родная.
– Так вот… Раньше мне снились страшные вещи. Жуткие места, голоса в темноте. Я видела, как я иду куда-то по черному-черному коридору… Ничего не видно, даже стен. Только голоса. Они звали меня, шептали, налетали со всех сторон… Говорили не ходить туда, но если я останавливалась, то они начинали кричать… Слишком громко, и я ничего…
Десари задрожала, и Симуз сграбастал ее в объятия.
– Все хорошо, я здесь, я здесь, – повторял он. – Если не хочешь…
– Нет! Слушай дальше!
Упрямством она точно пошла в мать: если что решила, то не отступится, даже зная, что будет из-за этого страдать. Однажды это уже сгубило Верению. Теперь тот же характер опасно проявлялся и у ее дочери.
– Раньше эти сны были про меня, – справившись с дрожью, проговорила Десари. Наморщив лоб и опустив брови, она до боли напоминала мать. – А теперь они про других людей. Даже незнакомцев. Это странно, пап.
– Что ты видишь теперь? Они все такие же страшные?
– Иногда вижу тебя. Это хорошие сны, но в них ты всегда усталый и грустный. Я как будто сижу у тебя на плече, как птичка, но ты не замечаешь. Я даже всегда кричу тебе, но ты не слышишь… – сильнее прижавшись к отцу, девочка продолжила: – Порой я вижу Эфу и даже мастера Алоя, но чаще – всяких незнакомцев, говорящих на чужих языках. Ничего не могу разобрать, и все они тоже меня замечают… Зато я все вижу, словно смотрю чужими глазами. Словно я – это они.
Симуз старался смотреть на нее ласково и ничем не выдать беспокойства, но по позвоночнику пробежал холодок.
– Почему ты так решила? – со всем спокойствием, на которое был способен, спросил он.
Десари безмятежно улыбнулась:
– Стала наблюдать и запоминать. Как ты учил меня когда-то: если видишь что-то странное, но не знаешь, почему оно происходит, обращай внимание на все, что этому предшествовало.
– Это не я учил, а мы вместе