с ними разговор, но как только он стал приближаться, женщины замолчали и сосредоточились на своем занятии. Стив проследовал до самой воды, умылся, тайком поглядывая на них, но они, очевидно, решили игнорировать его. Он постоял еще пару минут, понаблюдал, как женщины отчаянно чистят мелкую рыбешку, и тихонько удалился, чтобы никого не смущать.
Почему люди так странно к нему относятся? Он узнал этих женщин, помнил их лица, вроде бы даже знал мужа одной из них, но они делают вид, будто не узнают его. Наверное, сплетни о нем распространились по всему поселению, и без суда люди уже осудили его, как человека бесчестного, беспринципного, думающего только о себе. Но ведь это не правда?!
Стив двинулся дальше по селу, усиленно стараясь опровергнуть в себе эти невероятные сплетни, однако, как ни силился он вспомнить что-нибудь бескорыстное, какой-нибудь жертвенный поступок, даже какую-нибудь мелочь в свою защиту, на ум не приходило ничего подобного. Верно это недавние травмы так сказались, что из памяти выветрилось многое, что было бы полезным для его самооценки сейчас?
В этом отчаянном самокопании он вспомнил, что относился к этим людям раньше свысока, они были для него аборигенами, отсталым видом, ниже него в своем развитии во всех отношениях. Возможно, это было заметно со стороны…. Он осознал, что часто пренебрегал гостеприимством и вниманием незаслуженно оказанным ему некоторыми из местных жителей…. Кажется, кто-то из них даже пытался с ним сблизиться, подружиться…. Но ему ведь не нужны были эти отношения! А вот он сегодня остро нуждается в помощи, и никому до него нет ровно никакого дела. Стоит ли удивляться?
С тоской вспомнил он про Юё, ее бледное лицо, спутанные волосы, расслабленное тело у него на руках, и жуткий страх за ее жизнь сдавил ему грудь. Кто-то, возможно, посадил ее в клетку и ставит над ней научные опыты… или не научные…. Кошмарные картины ужасающих пыток проносились пред его мысленным взором, и это причиняло почти физическую боль. Но самое страшное было то, что он никак не мог повлиять на ситуацию, не мог придумать, как вырваться из этого странного для него плена. Сильное желание попытаться прорваться через периметр постоянно всплывало в его воспаленном сознании, и ему все время приходилось подавлять его, потому что рассудок подсказывал из самых глубин, что из этого ничего хорошего не выйдет. Даже если он прорвется и окажется в джунглях один, ему совершенно неизвестно, в каком направлении следует двигаться, чтобы найти следы похитителей. Кроме того, они почти наверняка уже покинули джунгли и теперь направились в неизвестном направлении. Ему хотелось действовать, вырваться и броситься на помощь возлюбленной, но как поступить и с чего начать поиски у него не было ни малейшего понятия.
Все сводилось к тому, что они больше никогда не увидятся, и что бы он теперь не предпринял, этого не изменить. Боль утраты защемила в груди, к горлу подкатил ком. На его глазах разрушились несколько жизней, включая и его собственную.