ведьма закивала.
– О чём и речь. Ты ешь и малая пусть ест. Вырастет большая и умница, – он ласково погладил кроху по голове.
Та отрывала белый хлеб маленькими кусочками и бросала в борщ, потом ловила ложкой и, зажмурившись ела.
– Поросёнок, – ведьма было потянулась, чтобы вытереть её полотенцем, с ужасом думая, что нет ничего, чем пятна вывести, но дед опередил её, вытер моську малышки хлебом и вложил ей в руку. Девчушка улыбнулась, набрала ложку, половину пролила себе на подбородок, вытерла хлебом и откусила.
– Вот, видишь… – показал дед.
– Да вы вообще без слов общаетесь, на минуточку. Ничего, что ей только-только второй год пошёл?
– Не знаю, у меня детей нет, – дед улыбаясь смотрел на малышку.
Ведьма не нашлась, что сказать, вдруг обидит. Дед, по всему понятно, вечный. Но есть ли у воинов света дети? У неё вот есть. Или у него тоже были, когда-то тысячи лет назад… Не те ли это боги, которые к земным женщинам в гости захаживали? Тогда детей уже точно в живых нет, нечего и бередить раны.
Дед как-то странно повёл бровью, но всё равно глаз с малышки не спускал, а она продолжала плескаться в борще, очевидно ожидая одобрения именно от него.
«А что, если он с ней разговаривает мыслями?» – пронеслось в голове у ведьмы.
Дед подмигнул мелкой и принялся за еду.
После ужина ведьма купала малышку, стирала заляпанные полотенца и скатерть в тазике с каким-то серовато-зелёным порошком, что выдал дед. Собиралась ещё посуду помыть, но тот уже всё прибрал, постелил свежую скатерть, поставил на стол тарелку с конфетами и прочими чайными лакомствами и сел к свету вырезать какую-то фигурку из липовой чурки.
– Так, чем ещё помочь? – ведьма присела рядом, внимательно наблюдая за его выверенными движениями.
– А что ты хочешь, дочка, то и делай. Хочешь плакать – плачь, хочешь танцевать – танцуй. Пой, например. Потеряла гармонию – вставай и начинай двигаться, почувствуй, как Сила проходит через тебя. Она никогда не прекращает своё течение, просто русло сбивается, заваливается мусором, обидами, страхами. Камни страха, они знаешь какие, огромнейшие, – дед развёл руками.
В одной был небольшой ножик, которым он резал деревяшку, в другой заготовка какого-то зверя.
«Огромный, – подумала она, – вот как между ножом и куском дерева пропасть. И только человек мог придумать нож и из дерева вырезать фигурку. А это едва ли не первые вещи, которые человек сделал просто так и получал удовольствие. Искусство. Движение души, голос сердца, сила. Сила. Вот так просто».
– Вот так просто, – как будто повторил её мысли старик.
Её ещё пугало это стопроцентное умение читать мысли, но она тоже так хотела. Вот так чувствовать тонко, полно, до последнего сокрытого слова, чтобы помогать. Как он ей сейчас. Просто, ненавязчиво. Точно в то место, где надо было убрать камень с пути. И ведь по сути это не она убирает проблемы в своей жизни, а он точно ей показывает, где они лежат и как их преодолеть. А сама она перед этими завалами чуть не сошла с ума. Сама она