или ребёнка выкрадет, или меня подкараулит где-то. Ты не представляешь уровня жестокости и ничтожества этого… Нет, человеком это назвать нельзя. Не достоин. Мне надо отдохнуть и ребёнку перестать плакать от каждого громкого звука. Работать я смогу и издалека, зато он нас не найдёт и тебе я скажу позже, когда пойму, что готова выйти из тени и победить.
– Куда ты? – вытирая слёзы, спросила Мира.
– Туда, где никто не будет знать меня по имени, никто не будет знать, кто я и откуда. Где хоть ненадолго можно обо всём забыть и просто спать по ночам, улыбаться солнцу, людям, не боятся удара в спину. Не бояться вообще ничего.
Мира согласно кивала. А ведьма чувствовала, что с каждым словом она как будто избавляется от этого страха и от старой себя, которая невесть откуда появилась и погрузила её саму на несколько лет в непонятное болото отчаяния, боли, неуверенности в себе и глухого неизбывного одиночества.
– Знаешь, Мира, когда он впервые ударил меня, то как будто пробил какую-то стену, как будто мозги у меня в голове не просто встряхнуло, а разбило о внутренний кокон. Он раскололся, рассыпался и я увидела, всё как есть. Я в глубоком шоке от самой себя, от того, что произошло. От того, как я во всё это влипла. Как не разгадала этого человека, почему ничего не видела. Нет мне никакого оправдания, нет никакого-никакого оправдания. Как я влипла, я не знаю. Сама толком ничего не помню. Морок какой-то.
– Бывает, мне бабушка про такое рассказывала, говорила, плохие люди у успешных так судьбу отнимают и достаток. Ну, типа колдовство что ли.
– Да, моя бабуля тоже так говорила, как будто в след чужой вступила, если с человеком происходила непонятная и нелогичная хрень. Вот только без бабушки я в это и вляпалась. Уж она-то на порог бы его не пустила.
– Уверена, так бы и было. Я помню, какая ты была тогда. Как мёртвая. Глаза пустые. Только работа, всё чётко, логично, но сухо. Я думала, что мы вообще разбежимся. Ну, фирма в смысле… Прости… – взгляд Миры выражал отчаяние и извинение одновременно. – Но ты так погружалась в работу, так впахивала, что наоборот мы росли как грибы после дождя. Имеем, что имеем.
– Вот это и страшно. Если б не одно, не было б другого. Что если бы не смерть бабушки? Мы бы остались заурядным агентством по евроремонту? Думаешь, легко было начинать, когда диплом ещё и не написан даже? Когда все деньги, это какие-то накопленные бабулей копейки и то, что дед просто в приказном тоне выдал, веря в меня. А потом? Все тут без меня обои клеили, пока я по Дальнему Востоку собирала рецепты, идеи и себя в кучу. Я пыталась закрыть пустоту от слишком большого числа потерь. Я как будто умирала с каждым из них. Как будто дед уже увёз с собой тело, а души не было вообще. А сейчас я есть. Ты меня такую не знала, но я тебя уверяю, новая я тебе ещё больше понравлюсь.
– Мы никогда не были заурядным агентством по евроремонту, – немного обидчиво отозвалась Мира. – Ты строила стильное бюро и набирала классных людей и по профессиональным навыкам и по душевным, поэтому у нас заказчиков много и они возвращаются. У нас люди хорошие, –