белые гибридные машины, способные ехать по поверхности и рельсам с помощью дополнительных выдвижных колёс. Над монолитом расплывался гул, вызванный не только движением тяжёлых кораблей. Началось бурение убежищ для гибридов, чтобы в будущем их экипажи, следящие за исправностью дороги, могли пережидать в них бури. Приветственные и одновременно прощальные сигналы разносились над пустыней, пока укладчики не остались позади.
День за днём менялось небо, но пустошь замерла в единстве своих мрачных пейзажей. Поражённые величием простора, первооткрыватели подолгу глядели на каменную гладь с открытых площадок кораблей. Лишь отблески рассветов и закатов оживляли немую черноту, пока вдали не появилось узкое ущелье несущейся навстречу темноводной Нити. Оно было столь глубоким, что гул не доносился до поверхности. Истоки этой удивительной реки начинались в величайшем водоёме Монолита. Изливаясь из далёкого Северного моря, Нить насквозь пронизывала глыбу и заполняла подземные пещеры. С этого момента разлом сопровождал первопроходцев, то рассекая блистающую гладь, то петлями уходя за горизонт.
С продвижением к древнейшим кольцам трещины становились гуще, пока не сменились огромными провалами. Туманные озёра, заполненные тонкими каменными пиками, и пропасти, бурлящие чёрными волнами, своим ошеломляющим масштабом словно стремились поглотить первопроходцев и зарождали смутную тревогу, что планета насквозь пронизана головокружительными безднами.
Карта помогала выбрать курс, но на ней по-прежнему оставалось немало белых пятен, не позволяющих расстаться с чувством неизвестности. Маршрут делался более извилистым и небезопасным для тяжёлых неповоротливых машин, поэтому перед прохождением колонны велась сейсморазведка. Разведчики искали наиболее надёжный путь и после выполненной миссии неслись обратно, чтобы не встретиться со штормом. На картах появлялось всё больше опасных красных зон. Однако у рискованных поездок была ещё одна задача. Откалывая от поверхности мелкие осколки, странники усердно собирали новый каменный архив, в котором бы объединились частицы всех колец.
Преодолевая узкие пути меж пропастей и сотрясая твердь гудением, ряды машин постепенно растянулись на десятки километров, чтобы в случае обвалов и аварий оставалось пространство для манёвров. В тумане и мгле песчаных бурь обитатели каждого из кораблей проникались пугающей иллюзией, будто бы их борт один во всей пустыне.
Из кают-компании открывался уже привычный мрачный пейзаж. Подобно чёрным тропам перед огромными машинами плыли их собственные тени. В просторном светлом зале, где собралось не меньше полсотни человек, оказалось на удивление спокойно. После ужина одни уединились в чтении электронных книг, другие, сидя у иллюминаторов, обсуждали планы и насущные вопросы. Кто-то пытался посмотреть новости Кальдеры, но те постоянно прерывались мерцанием помех. Каждый день пилот с тревогой слушал новый выпуск, опасаясь одного неизбежного известия. И однажды на экране появился