сложившуюся обстановку, Гитлер обосновывал необходимость целого ряда срочных политических и военных действии. Он считал, что союзниками недопустимо потеряно несколько месяцев и «…поэтому, – писал фюрер, – Испанию следует немедленно склонить к вступлению в войну». Он устанавливал для этого шестинедельный срок – 10 января 1941 года каудильо должен был, оставив все сомнения и неприкрытое желание отсидеться, напасть на англичан в Гибралтаре и закрыть Средиземное море.
Гитлер судорожно вздохнул, косо взглянул на Франко. Каудильо пил сейчас подогретый апельсиновый сок, едва не утопив крючковатый нос в хрустальном бокале.
Фюрер почувствовал физическое отвращение и медленно отвернулся, чтобы скрыть его. Каудильо ничего не заметил. Он неуютно чувствовал себя в России, особенно в этой самой Любани, где умирают его мальчики… Но что поделаешь? Он должен был послать «Голубую дивизию» в эту варварскую страну, чтоб отблагодарить Германию за помощь в борьбе против красных. Хорошо хоть отделался только этим и не дал втянуть себя в общую свалку…
Франко испытал прилив гордости при мысли о том, что сумел устоять против давления со стороны этого страшного человека. «Человека ли? – мысленно усмехнулся каудильо. – Стоит мне войти в помещение, где находится он, как мои ноздри начинают ощущать запах серы…»
Ему показалось, что действительно слышит этот запах. Франко поднес пальцы к носу и незаметно потер его.
«Как он похож на еврея! – подумал Гитлер. – Выродившаяся раса… Присутствие в ней крови мавров и иудеев незамедлило сказаться через века. На какие компромиссы со своими убеждениями приходится идти, чтобы выполнить главный долг – достойно возвеличить народ, к которому принадлежишь…»
Когда он писал Муссолини о Гибралтаре, то не забыл упомянуть о необходимости перебросить войска в Испанское Марокко, чтобы не дать англичанам занять французские колонии в Северной Африке, откуда их авиация может угрожать собственно Италии. А если Геркулесовы столбы будут в руках союзников, то английские корабли будут вынуждены действовать вокруг мыса Доброй Надежды, и это облегчит положение итальянцев в Египте и Восточной части Средиземного моря.
Так все хорошо он задумал и рассчитал… И не его, фюрера, вина в том, что этот… Тут Гитлер запнулся в своих размышлениях, пытаясь найти слово покрепче, дабы наградить им своего «высокого гостя», только ничего подходящего на ум не приходило, и каудильо избежал на этот раз нелестного для него эпитета.
Испания занимала важное место в стратегических планах Гитлера. И все, казалось, складывалось удачно. Еще в августе пиренейская держава находилась под впечатлением разгрома соседней Франции и перешла от состояния нейтралитета в разряд невоюющей страны. До союзнических отношений со странами «оси» оставался один шаг… И вдруг Франко неожиданно протрезвел. И если Гитлер роковым для себя образом переоценивал военные возможности Италии и надеялся,