спохватилась медсестра, уже потянувшись к телефону, но я воскликнула:
– Нет-нет! Не надо такси!
На меня уставились две пары удивленных глаз. Кровь прилила к щекам.
– Почему? – спросила женщина.
– Мне не нравится ездить с незнакомыми людьми, – замявшись, созналась я.
– Я ее провожу, – вызвался вдруг Изенгрин. – Мне несложно.
Женщина облегченно выдохнула:
– Ох, спасибо тебе большое. Обязательно напиши, когда она будет дома.
За меня все решили. Главное, чтобы родители не заметили, что я в сопровождении. На опоздание-то наплевать – наплету, что игра задержалась. Про удар по голове ничего не скажу. Но вот то, что я якобы общаюсь с молодым человеком, чрезвычайно взволнует маму. Кому это нужно? Разве что сумасшедшему, а я пока что в своем уме.
Темнота нагнетала обстановку, так что мурашки по спине бежали не столько от холода, сколько от ощущения смутного страха. Впрочем, с ним удавалось бороться – то ли я оказалась храброй, то ли присутствие Изенгрина сглаживало углы. Хотя он и сам внушал опасения, все же с ним рядом я чувствовала себя в безопасности. В противостоянии со злом бо́льшим лучше довериться злу ма́лому.
Так как лед толстыми наростами покрывал асфальт, я часто поскальзывалась, и Изенгрин ловил меня то за руку, то за шиворот.
Не то чтобы он мне нравился. От остальных он отличался разве что устрашающим взглядом и давящей аурой. Однако его молчаливость не могла не импонировать. Именно из-за нее и его спокойствия с ним было уютно, хоть и жутковато.
К дому мы подошли, когда уже зажгли фонари. Волк подал мне рюкзак:
– Еще не надумала сходить на занятия к нам?
– Честно говоря, вообще об этом не размышляла.
– Завтра у десятого хорошие уроки. Литература, два русских языка, биология, история и английский.
– Ты наизусть расписание не своего класса знаешь?
– Гери в десятом.
– И что с того?
– Он прогуливает часто, и я должен знать, к каким учителям тащить его извиняться или писать пропущенные работы.
Бедный младший братишка Гери.
– Не знаю… – вздохнула я. – Правда. Но обещаю подумать. Если решу идти, куда подходить?
– К кабинету литературы. Расписание с номерами аудиторий висит на доске объявлений за раздевалкой, у ИЗО. Надеюсь, решишь попробовать. Вдруг тебе у нас понравится.
– Вряд ли. Я гуманитарий, а у вас напор на точные науки.
– Их легко понять. А если что, можешь всегда обращаться ко мне, я разъясню.
– Спасибо на добром слове. Ладно, я пойду, пожалуй…
– Конечно. Приятно было пообщаться. Отдохни как следует.
– Взаимно. Спасибо.
Мы пожали друг другу руки на прощание и разошлись: он зашагал дальше по дороге, а я нырнула в подъезд. Воображение уже рисовало тепло одеяла, скрип карандаша по бумаге и шершавую поверхность кисточки. Все внутри бурлило от желания как можно скорее нарисовать волка, явившегося в кошмаре. От воспоминаний о воде, тьме и монстрах хотелось кричать, но волк