Он не хотел реветь на улице, а еще хотел покричать. Громко покричать.
И это он с успехом сделал в шикарном салоне его нового автомобиля. Алкоголя в баре и правда было предостаточно. Как раз хватило для того, чтобы заглушить ту боль, от которой внутри все словно разрывалось.
– Как это произошло? – спрашивает он брата, лежа на мягком сидении лимузина. В левой руке он держит недопитую бутылку дорогущего коньяка, и пялится в потолок. Комната слегка ходит кругом, когда он пытается сместить взгляд, и потому сейчас он старается смотреть в одну и ту же точку.
– Думаю, сердечный приступ… вскрытия еще не было.
– Она жаловалась на сердце?
– Нет, но… она легла спать… а утром… уже не проснулась… я не сразу понял, что она… не спит… приехал на обед, стучался, она не открывала. Открыл своим ключом… смотрю – она все еще в постели. Думал, может, приболела… решил потрогать лоб…
Голос брата снова срывается.
– Я приеду, – обещает Олег и нажимает на красный круг, чтобы прекратить звонок.
Делает глоток из бутылки.
– Ну что, ковер-самолет, поехали? – произносит Олег, хотя на самом деле попросту издевается. Он не верит, что автомобиль сам тронется и куда-то поедет… если, конечно, этот самый адвокат не сидит в кабине водителя, которая ограждена от салона твердой перегородкой. В одном из фильмов он видел, что между водителем и пассажирами есть стекло, которое может опускаться и подниматься, но тут такого не было. Странно спроектированный лимузин, похоже, даже не подразумевал общение водителя и пассажира. – Вези меня в Нетлевск.
Нетлевск – родное село Олега. Именно туда беременная Олегом мать переехала с маленьким пятилетним Никиткой и осталась там жить. Этой деревни нет ни на одной карте, и про нее вообще мало кто знает. Даже в близлежащем городе. А ехать туда на поезде (на одном-единственном, идущем в том направлении) целых двадцать часов. Почти целые сутки! А потом еще полтора часа на автобусе, который идет до деревни всего раз в день – в восемь часов вечера. Именно поэтому Олег ездит в гости к матери и брату лишь на каникулах, оставаясь в столице даже на праздники.
Но только не сейчас – сейчас… сейчас иной случай…
Двигатель лимузина заводится. Очень тихо. И практически не слышим. И совсем не осязаем. Обычно машину начинает легонько трясти от работы двигателя, но только не этот лимузин. Он ожидал, что услышит, как потрясываются фужеры или бутылки в баре, но ничего этого нет.
И о том, что автомобиль уже едет, Олег догадывается лишь по меняющемуся пейзажу за окном.
Он садится и не может поверить, что не ощущает никакой инерции. Ничего. Он словно стоит на месте, но автомобиль едет. Он в этом уверен.
Вот автомобиль выезжает из двора и выезжает на дорогу. Они уже в городе. И даже при поворотах, которые неизвестный водитель совершает, кажется, весьма резко, тело Олега нисколько не наклоняется в противоположную сторону.
Он удивленно смотрит на бутылку спиртного, именно на него сетуя о столь нетипичных для него ощущениях. Сглатывает, и ставит бутылку на барный столик. Бутылка стоит как вкопанная. Словно