узкая Фонтанка. А, да черт с ним! И прошмыгнула следом.
– Зачем мы здесь? – спросила Софья.
– Интуиция подсказывает, меня здесь ждут.
Пахло прелой листвой. На скамейке «светил» глазами дворовый кот. Юсупов уверенной походкой двигался вдоль дорожек, но плечи слегка согнул, будто готовясь делать прыжок или отражать удар.
– Ничего не понимаю, ты можешь мне хоть что-то объяснить? – проворчала Софья.
– Цыц!
Юсупов замер и поднял указательный палец. Софья встала как вкопанная, только водила глазами. Царил штиль и мрак, ни листочка не шелохнется, но стало зябко. Зябко так, будто в спину вот-вот воткнут нож. Сердце заколотилось. Всем своим существом Софья ощутила, что это такое, когда волосы шевелятся не только на затылке.
– Так ты встречаешь старого друга? – нарушил тишину Юсупов.
– Я думал, ты придешь один, – ответил чей-то голос из темноты.
Шаркнули каблуки, и под свет фонаря вышел мужчина лет сорока, приятной наружности и нездоровой бледности. Одет просто и со вкусом, осанка на зависть.
– Новая спутница? – спросил он.
– По крайней мере, я еще умею развлекаться, а не ушел в подполье, – ответил Юсупов. – И она в курсе, кто мы, так что можешь говорить свободно. Как ты узнал, что я буду здесь?
– На этом месте наши пути разошлись навсегда. Так я думал до прошлого года, пока не увидел твой иконописный лик в новостях.
– Что ж так долго ехал? Визу не давали?
– Я заново учился жить при дневном свете, – ответил незнакомец.
– Судя по тому, что ты предпочитаешь ночные прогулки, у тебя ничего не вышло. Ты для этого явился – взять мастер-класс?
– Может ты нас познакомишь? – вставила Софья.
Эта перепалка начала ей докучать. Выдернул на прогулку посреди ночи, привел в темный двор, а теперь еще и беседу ведет так, будто Софья – пустое место.
Юсупов вздохнул и манерно повел рукой.
– Знакомься, Софи, это великий князь Дмитрий Павлович Романов, внук Александра Второго, двоюродный брат императора Николая Второго и принца Филиппа, герцога Эдинбургского. Я ничего не упустил?
– Великий князь? – шепотом повторила Софья.
– Он не первый князь в твоей жизни – не обольщайся. Так зачем ты явил свой осунувшийся лик? Помянуть старца заварными пирожными?
– Так это вы с ним Распутина убили? – не унималась Софья.
Юсупов поморщился как от назойливой мухи и ответил:
– Распутин был изрядный мерзавец, злейший враг империи и мой личный враг.
Юсупов перевел взгляд на Дмитрия и спросил:
– Чем обязан твоему визиту спустя век?
– Николай здесь.
Если бы кто-то сказал Софье, что Юсупов способен испытывать страх, она бы расхохоталась. Но именно сейчас, стоя под блеклым фонарем в «районе двойников» она увидела, как расширились зрачки молодого человека, и отлегла краска от лица. Юсупов прекрасно понял, о каком Николае идет речь, и боялся