что разбрасывал я звезды,
И был, как Цезарь, на победы скор.
Прошла пора… Свет огоньков тревожных
Всё явственнее в отблесках зари…
Что знает девочка о страсти безнадёжной?
Что помнит старец о возвышенной любви?
Принцессы в замках нынче не томятся
Принцессы в замках нынче не томятся,
Не ждут годами рыцарей впотьмах
И не выходят поутру размяться,
Ловя лучи на крепостных зубцах.
Платок батистовый слезою орошая,
Они оплакали судьбу свою давно,
Когда спасителя примерно ожидая,
Всё верили, что счастье суждено.
Бывало, не взирая на невзгоды,
Стремился рыцарь, страхи победив,
Найти к принцессе спрятанной дорогу,
Её наградою в супруги получив.
Чем путь сложней, тем сладостней добыча…
Так было раньше в Средние века.
В век двадцать первый рыцарь поприличней
Не видел в жизни упряжь для коня.
Тяжелый меч из ножен выпадает —
Его спаситель рядом не хранит.
Без карты точной он пути не знает
И к трудностям охотой не горит.
Оставлен замок въедливым туристам,
Решетки подняты, мост сталью укреплен,
Дракон отравлен, и ковром цветистым
Замаскирован вековой пролом.
И с горечью я вынужден признаться:
Мир отошел от рыцарских начал —
Принцессы в замках нынче не томятся,
Поскольку к ним никто б не поскакал.
Любовь и ненависть суть два ингредиента
Любовь и ненависть – суть два ингредиента,
Их льют немерено в обшарпанный котел.
Потом, вздыхая, ждут волшебного момента,
Когда в восторге понимаешь, что влюблен.
В тех испарениях теряются различья,
Огонь не пойманный жжет сдавленную грудь,
И булькают в мозгу до неприличья,
Картин сюжеты, не дающие уснуть.
Котлу кипящему дровами помогая,
Спешим сварить напиток покрепчей,
В бреду неведомом неясно понимая,
Что пена схлынет с паводком речей.
А варево, меняя цвет в измене,
Начнет клубами серыми парить.
И мы поймем – любовь была вся в пене,
А ненависть придется дальше пить!
По ручке и по лезвию
По ручке и по лезвию,
Ни вправо и ни влево
Ползу, стеклом подрезанный,
Я прямо к королеве.
Играют камни алые,
Встречаясь вдруг со мной,
И надпись очень старая,
Всплыла сама собой.
Ах, скоро доберусь я
До розовой щеки,
А, может, задержусь я
На пальчиках руки.
Стряхнут меня игриво
И, жмурясь ото сна,
Шепнут: «Как это мило,
Что я тебе нужна!»
Закончилось то лезвие,
Я в ужасе затих.
Стал