голос Розмари наполнился обидой. – Ты так и не сказала, кто тебе больше понравился из вчерашних ухажеров! Мне кажется, что Натаниэль – самый замечательный! Хотя Зак тоже очень добрый и веселый. И так на тебя смотрел! Представляешь, если мы обе выйдем замуж за друзей принца и устроим свадьбы в один день…
– Граф Бронкхорст, – проворчала Амелина из своего укрытия.
– Что?!
– Мне понравился граф Бронкхорст. Замечательный кавалер – всякий раз спешил укрыться на противоположной стороне залы, когда я случайно на него смотрела. Никаких вам танцев, многообещающих речей и псевдонаучных споров, без убедительной доказательной базы.
В этом была доля истины. Если после танца с лордом Райтом Бронкхорст еще кидал на семейство Гисбах злобные взгляды, явно шепча своим собеседникам что-то нелестное, то стоило Амелине выйти в круг с Кевином, как побледневший и, похоже, вмиг протрезвевший граф поспешил исчезнуть из поля зрения.
– А! – хихикнула сестра, присаживаясь на краешек кровати. – Ты шутишь! Это хорошо, что ты шутишь! Но, Лина, неужели ты не можешь сказать ничего хорошего об Эдварде и его товарищах? Я даже не предполагала, что такое возможно, и мы будем общаться с самим принцем!
– Хорошее? – Амелина задумалась. – Лорд Райт добр и благороден. Лорд Кемпфер строг, но остроумен и рассудителен. Лорд Блендверк саркастичен, но начитан и интересен. А принц… – Амелина запнулась. – Принц настолько хорош, что достоин стать королем.
– Мне кажется, – Розмари лукаво улыбнулась, – ты о ком-то забыла.
Амелина глубоко вздохнула и, откинув одеяло, строго посмотрела на сестру.
– Тебе тоже стоит забыть все то, что ты себе напридумывала. И прежде всего о свадьбе с лордом Райтом.
– Значит, Зак, – усмехнулась провокаторша, ловко уклоняясь в сторону от летящей подушки. – Он обнимал тебя, да? Может даже поцеловал, пока вы гуляли в саду?
Последние слова сестры заставили Амелину нахмуриться. Весь этот восторженный лепет про кавалеров и свадьбы – это одно, но у всего же есть границы. Ей вдруг стало дико обидно за Зака, который, возможно, действительно проявил к ней слишком уж повышенный интерес, но наедине вел себя безупречно и ничем не заслужил подобных обвинений.
– Розмари, – строго сказала Амелина, поднимаясь с постели. – Впредь я не желаю слышать от тебя беспочвенных обвинений в адрес лорда Фламма или кого бы то ни было еще!
– Разве это обвинения? – Розмари удивленно захлопала глазами. – Наоборот же! Луна, звезды, трепетный кавалер, ворующий у дамы сердца первый поцелуй.
– Да? – Амелина приподняла бровь и усмехнулась. – Что-то ты не захотела подобной романтики в объятиях графа Бронкхорста.
Розмари непонимающе уставилась на сестру.
– Да разве это можно сравнивать?! Бронкхорст – он противный, высокомерный и вовсе неучтивый.