тоже не стоит думать о глупостях, – вздохнул отец. – Розмари достаточно миловидна и приветлива, чтобы отыскать подходящего жениха. Даже несмотря на скромное приданое. Только ей об этом думать рано. Что до тебя, Амелина, я верю, что ты сможешь добиться многого. Всемилостивый видит все. И замужество – не единственный путь. Ты – моя гордость, дочь, плевать я хотел на чье-то мнение о твоей внешности.
Амелина кивнула. Замуж не то чтобы совсем не хотелось, просто не верилось, что для нее брак, подобный браку родителей, возможен. Амелина выросла в семье, где отец искренне любил и уважал мать, и та отвечала ему взаимностью. Соглашаться на меньшее было бы глупо. Да и карьера прельщала куда сильнее романтических мечтаний.
Адепты «Истиной веры», как и маги, поощряли женский труд и образование при наличии способностей, а способностями Всемилостивый девушку не обделил. Читать она научилась едва ли не раньше, чем ходить. К семи годам говорила на основных языках Королевства и континентальном, в двенадцать свободно переводила летописи с древнейшего. Кроме того, Амелина увлекалась медициной и каждое лето проводила в расположенном по соседству монастыре, постигая основы траволечения и заговоров, которые ей удавались особенно хорошо. Завистники поговаривали, что все дело в скрытом магическом таланте, доставшемся от дальней родни, однако отец был уверен – в лечении страждущих его дочери помогает лишь сила веры и крепость духа.
– Ты ведь понимаешь, что со временем, при должном усердии, сможешь занять место магистра «Истиной веры»? – продолжил барон. – Я уверен, госпожа Беата видит преемницей именно тебя. Но для этого надо действительно много трудиться.
– Да, отец, – согласилась Амелина. – Именно поэтому я и решила уже осенью принести обет безбрачия. Хочу, чтобы ничего не отвлекало от служения. И не очень понимаю, почему мы тут. Если Рози еще рано думать о замужестве, а мне – и вовсе бессмысленно.
– К сожалению, – барон нахмурился, – от нашего желания тут мало что зависит. Кто я, чтобы перечить принцу? Так, мелкая сошка.
– Отец… – Амелина попыталась возразить, однако в таком шуме говорить было сложно, и тот, махнув рукой, потащил дочь в бальную залу, где уже начинались танцы.
Бальная зала Королевского замка Леофельс оказалась больше, чем Амелина могла себе представить. Она с легкостью вмещала несколько сотен человек, оставляя достаточно простора для танцев и прогулок. Принц Эдвард вернулся в родовое гнездо всего несколько месяцев назад и, скорее всего, еще просто не успел наполнить его мебелью и декором: от прежней роскоши хозяйничавшие тут мародеры мало что оставили. Но, несмотря на спешку, к балу готовились с выдумкой. Нарочитая скромность убранства словно кричала: «Не время шиковать!» Хотя поговаривали, что принц по характеру непритязателен и достаточно аскетичен. Стараясь не отпускать руку отца, который ловко лавировал между группками гостей в сторону матери, Амелина подумала,