запахи, и он уже ожидал знатный пир, хотя и не видел еще всего великолепия блюд.
– Смею вас уверить, лорд Говард, что до лета дом мой стал местом собрания превосходных литераторов, и ежели вам угодно, вы можете у меня погостить, как покинете Брэмптон Брайан Холл, – сидевший на диване рядом с Чарльзом достопочтенный Джон Харли приветливо улыбался. Он был почти точной копией своего брата Эдварда, четвертого графа Оксфорда и Мортимера, но родился на два года позже. Сделав карьеру священника в Харефордшире, достопочтенный Джон при поддержке влиятельных родственников мог со временем стать епископом.
– Почел бы за великую честь, – лорд Говард с сожалением покачал головой. – Но вынужден отказаться. Моя супруга захворала по дороге в Брэмптон Брайан Холл. Ее милость окружила ее заботой, как родная мать, вызвала доктора, но нельзя знать, когда болезнь отступит. А коль скоро она отступит, мы вернемся в Норфолк-Хаус.
– Молитесь за ее здравие, и к вящей славе Господней все образуется. Я тоже за нее помолюсь, – Джон Харли с сочувствием похлопал руку Чарльза.
– Скажу вам по дружбе, – сидевший напротив лорда Чарльза достопочтенный Томас Харли, младший брат четвертого графа Оксфорда и Мортимера, обратился к нему. – Молиться за страждущих и болезных нужно трижды в день. Я сам так делаю и всегда успешно. И нужно с чувством молиться, а не бубнить на сон грядущий одну и ту же молитву. Когда же молитесь, смотрите прилежно на небо.
Сэр Томас Харли был невысок, но имел крепкое телосложение. Парик он сдвигал назад, так что были видны его залысины. Зеленые глаза сэра Томаса были проницательными, движения скупыми, он постоянно улыбался, даже когда говорил очень серьезно или о чем-то дурном. В свои сорок два года достопочтенный Томас Харли побывал на должности олдермена, шерифа, лорда-мэра Лондона и был членом парламента, что указывало на его выдающиеся способности в политике и финансах, обширные связи и деловую хватку.
– Ты хорошо сказал о молитвах, дорогой брат, – Джон Харли согласился с сэром Томасом. – Трижды молиться. Однако, главное вера. И единожды помолившись, от сердца и души, с верою, можно Господа умилостивить.
– Мой возлюбленный брат, – Томас продолжал улыбаться. – Помнишь, кто эту мысль тебе внушил и научил так высказываться? Наш покойный брат, преподобный Уильям. Умер молодым, в расцвете лет. Он все святым апостолом Павлом увлекался. Кто знает, как бы повернулась его болезнь, молись мы все о нем трижды, как положено. Важно соблюсти традиции в точности, вера от этого только укрепляется. Упокой Господь буду преподобного Уильяма и сестры нашей Сары.
– Да, брат. Несчастная наша Сара, бедный Уильям, – достопочтенный Джон Харли покачал головой, как бы соглашаясь с братом, и снова похлопал Чарльза Говарда-младшего по руке:
– Молитесь трижды, как сказывает Томас.
– Благодарствую за совет, – лорд Чарльз поднялся с дивана, низко поклонился братьям, извинился и отправился к лестнице, чтобы