не возвращаться в Бактрию? Что ждёт меня в далёкой Сирии, отец? – Удручённость явственно сквозит в вопросе. – После эфебии? Друзья твои, сиятельные вельможи Селевка, ведь позабудут обо мне? Кем буду я в чужой Сирии? Нищета ждёт меня? Подамся я в учителя или в мистофоры16? Кто будет рядом со мной? Никчёмностью моей не будешь ты гордиться. Стыдом покрою камни дарёного пояса. Страшусь осуждений твоих.
– Вяжи хоть хворост. За бедность не буду порицать. В живых останешься, то услада для меня. Сберегу своё сокровище, тебя, мой ненаглядный сын. – Счастливая мечтательная улыбка, сменяя горькое разочарование, появляется на лице сановника. – Найдёшь себе достойную жену, родишь детей. Назовёшь их именами матери и отца. Твоя семья будет с тобой. И эти камни-амулеты помогут вам. Тебе пора отбывать. Ну же, иди к повозке. Не оглядывайся, а то я расплачусь как девчонка. Гелиайне, сын!
Два года спустя
– Сиятельный базилевс Селевк, ты выслушал Гомера их голосами. – Вельможа в пурпурных одеждах, с золотой фибулой17 «Первые и весьма почитаемые друзья базилевса18», увенчанный оливковым венком, становится в ряд с десятком юношей в простых белых хитонах с семиструнными кифарами в руках. – Укажи нам достойного победы в состязании.
– Гелиодор, люблю тебя как самого себя из-за дружбы и справедливости. Все они достойны награды. – Единственно сидящий на кресле в тени колоннады палестры крепкий муж лет пятидесяти пяти, благонравного вида, в окружении многочисленной свиты из магистратов19 полиса, сановников, стратегов, педотрибов20 и риторов эфебии, распорядителей состязания меж тем смотрит на кого-то по центру линии исполнителей. Вельможа перехватывает взгляд, слегка наклоняется и находит лицо, отмеченное вниманием базилевса. Взяв за руку, под завистливые взгляды прочих участников подводит юношу к базилевсу.
«Счастливчик! О, вот они, сбывшиеся мечты!» – то молчаливое мнение собравшихся в тени палестры.
– Назови себя, эфеб, – громко командует вельможа конкурса, отступает на шаг позади эфеба. Гелиодор не скрывает своего выбора, благодарно воздевает обе руки к безоблачному небу.
– Аргей, сын Ореста. – Юноша гордо поднимает голову.
– Как вы находите его исполнение? – обращается Селевк к ближайшему магистрату полиса. Базилевс пребывает в хорошем расположении духа.
– Базилевс, его пение соответствует его красоте. – Магистрат не медлит в оценке претендента на награду.
– Аргей, хоть ты и достоин награды, но не сделал я выбор, а потому ты ещё не победитель. – Селевк поправляет пурпурную диадему. Юноша встречает холодный взгляд карих глаз. – Исполни любой отрывок из Гомера, подобающий моему царскому культу.
Селевк задал каверзу. Свита оживает в предвкушении развлечения. Среди влиятельных мужей с избытком знатоков бессмертного творения. Кое-кто из них похваляется полным знанием строк «Илиады». Что ж огласит эфеб?
– Подними