открыть.
– Надеюсь, ты не будешь так делать?
– Не, я ж накрасилась. Макияж еще испорчу.
Он сделался таким изумленным, похоже решив, что еще немного и я сяду на корты и начну стрелять у него сигареты. Меня так рассмешила его реакция.
– Да шучу, – успокоила я, переставая смеяться. – Я так не умею.
– Уилсон, – Люций улыбнулся и покачал головой. – Ты очаровательна.
Мне захотелось завизжать от такой милоты в мой адрес. Внутренняя девочка, недополучившая комплиментов за двадцать четыре года, во всю вопила:
«Какой мужик! Берем!»
Я похлопала накрашенными ресницами, кокетливо уводя взгляд вдаль. Люций довольно приподнял уголки губ на мою реакцию, обвел взглядом площадь и остановился на одном из ее участков.
– Ты, кажется, говорила, что огурцы тут ни при чем.
Он указал глазами на огромный надувной огурец, который кто-то креативный решил поставить возле своей торговой точки.
– Ого, – я присвистнула. – Какой большой, – изумилась и отпила из бутылки.
– Обычно я слышу подобную фразу в не столь людных местах.
У меня чуть сидр носом не пошел, а пузырьки защекотали слизистую. Я закрыла рот ладонью и сделала глоток, едва пропихнув жидкость в горло. Меня пробрал смех.
– Люций, – я ухахатывалась, бросая взгляд то на надувной огурец, то на Люци, махала ладонью перед лицо в попытке успокоиться. – У тебя хорошее настроение?
Сделав пару глубоких вдохов и выдохов, все же смогла прийти в себя и отпить еще из бутылки. Он мечтательно возвел глаза к небу, слегка прищуриваясь от яркого солнца.
– Пожалуй.
– Наверно все дело в погоде. Сегодня солнце вышло.
– Да, – он сделал паузу. – Солнце, – Люций сунул руки в карманы пальто. – Давай пройдемся по площади.
– На людей посмотрим, себя покажем?
– Именно.
Мы выдвинулись вперед, изображая таких же праздно шатающихся жителей, как и остальные. Не успели пройти и пары метров, как возле одной из палаток столкнулись с Питером и его матерью. Миссис Джефферсон, одетая в длинное, вырвиглазное желтое пальто из болоньевой ткани, почти до самых щиколоток, зеленые ботинки и красный берет, под который были убраны седые волосы, напоминала огромного цыпленка, решившего стать иконой стиля. Она сидела в инвалидном кресле, что толкал перед собой ее сын и держала в руках бумажный пакет с покупкой из ближайшей палатки. Питер был одет, как всегда, незамысловато. Темные джинсы, черные кроссовки, в которых он ходит все два года, что я здесь живу, и дутая куртка, темно-синего, почти что черного цвета.
– Привет! – поздоровалась я с коллегой. – Здравствуйте, миссис Джефферсон.
Мужчины пожали друг другу руки.
– Как твои дела, Кейт? – старческим голосом спросила женщина. – Видимся с тобой раз в год, на праздник, – она удрученно покачала головой.
– Все хорошо. Как ваше здоровье?
Не то, чтобы мне очень хотелось с ними беседовать, но этого требовали обстоятельства.
– Недолго