чаепитие детей, родителей и педагогов. Но, чтобы это было «достойно и переросло в добрую традицию», как выразилась их балетмейстер Ангелина Львовна, всем в классе дали задание подготовить на чаепитие творческие подарки, из которых потом будет создана арт-галерея балетной школы.
Целый месяц вечерами после репетиций девчонки что-то вышивали, строчили, красили, готовясь поразить своими творениями одноклассников и родителей. Полина на вопросы Глаши о поделке серьезно кивала головой и говорила, что это будет большой сюрприз. Но сюрпризом оказалось то, что за пять минут до чаепития она отвела Глашу в сторону и сказала:
– Я ничего не сделала.
– Почему?! Ты же говорила, что…
– Я ничего не умею, – Полина приняла самое скорбное выражение лица, на которое только была способна, – я пробовала, но у меня ничего не получилось.
Ангелина Львовна, в нарядном красном костюме, уже приглашала всех занять свои места. Глафира смотрела на заполняющийся зал и понимала, что ее подругу ждет публичный позор.
– Я сшила двух балерин. Возьми их.
Глафира вытащила из бумажного пакетика две чудесные тряпичные куклы. Они были в пачках и пуантах. Их руки были переплетены так, как будто они танцуют танец маленьких лебедей. А по цвету их волос и глаз было легко узнать голубоглазую Полину и черноглазую Глафиру.
Полина смотрела на кукол с нескрываемым восхищением.
– Я не могу. Они такие красивые. А как же ты?
– Я еще написала стихотворение, прочитаю его.
– Нет, так нечестно! Лучше давай я прочитаю твой стих, а ты подаришь кукол.
Глаша вытащила из кармана свернутый вчетверо тетрадный лист и протянула его Полине.
– Только ты заранее почитай, вдруг почерк не разберешь.
– Разберу, он у тебя идеальный, – и Полина радостно обняла подругу.
Во время чаепития все по одному выходили со своими подарками и передавали их растроганной до слез Ангелине Львовне. Куколок-балерин оказалось целых шесть. Их посадили на крышку рояля, и это было так красиво, что улыбки не сходили с лиц присутствующих. Но вот все подарки были подарены, и внимательная ко всему происходящему Ангелина Львовна обратилась к Полине.
– Поля, а ты что так скромно сидишь? Что ты приготовила?
Полина вышла на середину.
– Стихотворение.
Все одобрительно зашумели. Ангелина Львовна от переизбытка чувств опустилась на ближайшее кресло, а Полина неторопливо разворачивала аккуратно сложенный вчетверо листок. Она подняла глаза на зрителей и громко произнесла: «Мой танец».
Пока она читала, зал замер. И это замирание становилось все слышнее и ощутимее. И вот Полина прочитала последнюю строчку и подняла глаза. На несколько секунд воцарилась полная тишина, которая сменилась громом нескончаемых аплодисментов. Директор школы наклонилась к Ангелине Львовне.
– Такая маленькая, а сколько в ней таланта, сколько души.
Она встала и подошла