Какая красивая! Кормара инэ! (У неё классная фигура!)
И недоделанный отец совершенно не стеснялся, что все эти сидящие мужики и бабы оценивающе рассматривали фигуру его родной дочери, называют её «кормой» и говорят, что она, видимо «корма» хорошая! И мать «кормы» тоже улыбается, и не бежит и не кричит по улице, чтоб вызвали скорую из «психушки», потому что «её муж сошёл с ума»!
Что-то в этой самой Греции происходило странное. Может, не было в учении Аристотеля – древнего, как мир, грека и вообще отца всех греков написано, что «женщина – это всего лишь инкубатор для вынашивания живых существ». Что она – «недочеловек», созданный для службы у мужчины, для его комфорта и благополучия. Короче, что-то среднее между телевизором, жареной свининой и пивом. Её родной Город о-о-чень хорошо вник в учение этого самого гениального Аристотеля, так вник, что через века «выныкнуть» не смог, или несхотел, потому, как оно оказалось удивительно созвучным с моральным обликом Города.
Зато Греция сама давно похоронила это уродское «ученье» и живёт в своё удовольствие. Девчонки эти, официантки – дочери хозяев наряжались в короткие шортики и прозрачные майки, а когда им оставляли «чаевые» – брали их! Они брали у чужих мужчин деньги! А за что, спрашивается, он эти деньги на столе оставил?! А-а-а-! Просто так? Да, конечно! Кто поверит? Значит, ему сто процентов понравилось, как хозяйская дочь вертит «кормой»!
Ха-ха! Кстати, о «ста процентах», так интересно: у них с Городе тоже употребляли в разговоре «сто процентов», то есть, обязательно. Однако, как оказалось позже, горожане вовсе не имели понятия о процентах, как о процентном соотношении. Они, оказывается, произносили это одним словом – «стапрацен», что означало – «всенепременно»!
Нет, ей явно нравилась Греция, ей очень нравилась Греция! Линде казалось, что она прямо физически вливается в греческий коллектив, в атмосферу балаганной радости и счастья. Всё ей чудилось сказочным, несерьёзным, нарисованным, и переживали греки не всерьёз, и ссорились, и страдали. Даже когда кто-то умирал, они не держали по десять дней в центре квартиры покойника, как в Городе, словно он уже стал привычным атрибутом квартиры, но хоронили на следующий же день, и «чёрное» вообще никто не носил, только в день похорон и самые близкие.
– Зои се сас! (Вам – жизнь!) – Желали друзья родственникам покойных.
Да и родственники особо не отчаивались. На похоронах стыдно плакать и рвать на себе волосы, это неприлично. Стараются как-то тихо друг друга успокоить, поддержать, рассказывают не очень смешные, но хорошие анекдоты, улыбаются, радуются встрече друг с другом.
– Что делать? – Говорят греки, – Всё в руках Божьих. Захотел и забрал раба своего, – и всё!
Замечательная, чудесная Греция! Такая замечательная компания, и совершенно замечательный этот Димитрис – Димитраки – Тркаки – Таки – Ки-И! И вообще, с ним замечательно! Во-первых, потому, что он её – Линду взял на работу, во-вторых, они стали друзьями. Денег он почти не платил,