ещё потом бы на «летучке» в Горздраве главврачу за всех за них было бы неуютно. На ночь включали ультрафиолет для обеззараживания воздуха в помещении. И халаты складывали в огромные биксы и стерилизовали в специальных автоклавах. И плакаты были про вред венерических заболеваний. Какой махровый ковёр на полу?! Линда сама лично в бытность студенткой мыла эти плиточные полы раствором хлорки и карболки. Воняя-я-яло! Зато здесь, в Греции все очень любят чистоту, наличие шершавой «мокеты» на полу в хирургии их не смущает, но морщат носик при непонятном запахе и с подозрением спрашивают:
– Ти миризи? (Что так воняет?)
Якобы то, что «миризи» может быть нечистым, а палас с ворсой на полу в хирургии – чистый. И ведь никому не объяснишь, что «миризит» для их же обеззараживания! Клиент просто обидится и уйдёт, потому что он и так чистый и никаких «микровиа» на нём нет. И именно «клиент», а не «больной» и не «пациент». Здесь это – «клиент». Как пророчила ей в своё время школьный преподаватель химии Белкина, советовавшая Линде не пытаться «прыгнуть выше пупка, а просто стать парикмахером», – именно «клиент» парикмахерской банно-прачечного комбината.
В Греции Линда расцвела. Она под давлением новых подруг – всех поголовно блондинок, вывела себе над верхней губой волосы, рассталась с бакенбардами в виде котлеток на щеках и похудела килограмм на десять. То ли от оливкового масла, то ли от пьянящего воздуха свободы она сильно изменилась, с лица исчезли прыщи, и кожа её стала чистой и тонкой. Так она сама под шум адаптации не заметила, как почти без усилий стала превращаться в Прекрасного Лебедя. Ну, не так чтобы прямо в лебедя, но на работу её взяли, хотя для начала, как хорошую, профессиональную уборщицу со стажем. А могли и не взять! Оказывается, в Греции именно внешнему виду придают очень большое значение, а вовсе не «духовной» красоте, как врали в СССР.
Местного «зубного предпринимателя» звали Такис. «Такис» – это не имя такое, это производное от Димитрис. Вроде как Димитрис – уменьшительно – ласкательное – Димитраки, потом Траки, потом Таки, дальше, судя по всему, – Ки-И, и так далее до нуля.
У греков вообще были непонятно странные, то ли имена, то ли клички, то ли должность, то ли место происхождения, то ли физические недостатки. Всё это являлось производными для новых имён. И не ясно было вообще, к примеру, Параскевас («параскеви» – пятница) – это фамилия, имя, или тот, кто приходит по пятницам. Или «папуцис» («папуци» – туфля) – это торговец обувью, фамилия такая, или просто богатый, и поэтому у него есть что надеть на ноги. Женщины же все были «Тула», «Кула», «Сула». Одна была даже «Пицца».
Так вот, оказалось, что «Кула» – это от «Кириаки», которая «Кириакула»…«Кула», акула, блин! Линда поначалу постоянно путала все имена, кроме «Мария» и «Элени», и не запоминала их. Слава Богу, что «Марий» и «Элени» было пол Греции, это заметно облегчало существование в новом мире. Греки никогда не меняли своих фамилий. Если только совсем «неблагозвучные».