которому православные поклоняются?». Те несколько месяцев, которые он провел в секте скопцов, Калачев не был уверен в этом, а теперь почувствовал необходимость в пересмотре этого мнения. Сегодня он вдруг увидел в себе другого человека – не одураченного учением секты, одинокого и пропащего, а думающего о Боге и искренне верящего в Него.
У Аверьяна появилось ощущение пребывания в нескольких шагах от истины – оставалось только пройти их, чтобы постичь ее. Он не понимал, что на него нашло. Может быть, благодать небесная? Жизнь среди скопцов и влияние Ивашки изменили его. Поддавшись однажды им, он удалился от Бога истинного, настоящего, и страстно возжелал раскаяться и вернуться к ясности.
У него на лице заблестели капельки пота. Вся жизнь промчалась перед глазами, как у человека, собравшегося умирать. Он увидел ее так ясно, будто произошедшее вчера. Все потеряно… Аверьян почувствовал невероятную физическую усталость. Чтобы поднять дух и разогнать кровь, он решил прогуляться.
– Пойду пройдусь, – сказал он Ваське. – На душе штой-то муторно.
Калачев привычно побрел в сторону реки, прохожие бросали на него любопытные взгляды. «Я, наверное, гляжусь, как пугало», – подумал он. Эта мысль доставила ему сейчас некоторое успокоение.
Его сердце забилось сильнее, когда он остановился у ворот своего дома. Аверьян долго наблюдал за крыльцом и окнами, желая увидеть хотя бы издали жену и детей. Он долго никак не мог решиться на этот шаг, но сегодня…
– Эй, горемыка, чево у моей избы топчешься? – услышал Калачев недружелюбный окрик. – Ты чево здесь вынюхиваешь? А может, избу купить хочешь?
– Нет, нет, – ответил он незнакомцу в кожаной куртке. – Я ужо ухожу. Не серчай Христа ради.
– Нет уж, теперь обожди, тля огородная, – ухмыльнулся тот, обходя Аверьяна и преграждая ему путь к отходу. – Щас мы документики твои поглядим и ближе познакомимся.
Он посмотрел по сторонам – нет ли поблизости любопытных, выхватил из кабуры маузер и приставил ствол к горлу Аверьяна.
– Токо не ори! – предупредил зловещим шепотом налетчик. – Отдай мне деньги, и с тобой ничево не случится. Только быстро соображай, мешочник, не то…
Аверьян не шевельнулся. Неожиданность нападения ошеломила его, даже голова слегка закружилась.
Бандит для убедительности надавил стволом пистолета ему на горло.
– Деньги отдай, проклятый! Думаешь, я не знаю, сколько ты в своей лавке на рынке заколачиваешь? Я упрашивать тебя не собираюся, – заверил он. – Хлопну как врага народа и одежку твою обыщу!
– Спрячь пистоль, Игнаша, – сказал Аверьян, немало не напуганный действиями налетчика. – У меня нет при себе ничего ценного. Так што стоит ли грех на душу за непонюх табаку брать?
– Ты откель меня знаешь, торгаш недобитый?! – Игнат пришел в ярость, он явно не узнавал зятя. – Нам не о чем с тобою судачить, контра недобитая. Документ давай, коли денег нету, и не дури, без шалостей, ежели не хотишь пулю в бошку!
Свободной рукой он схватил Калачева за пиджак и так рванул его на себя,