же предложения, но в нынешнем своем настроении он продолжил писать. Некоторые слова выходили у него очень крупными, другие – совсем мелкими, но все были написаны четко и разборчиво, как у старательного ребенка. «Всего наилучшего, старушка, и не вешай нос. Твоему Яки снова повезло».
Ощущая удовлетворение от выполненного дела и предвкушая удовольствие, он отправился вниз, чтобы встретиться с князем Хаджимоскосом.
Этот день выдался удачным. Якимов был доволен; такого довольства он не испытывал со времен смерти Долли, после которой остался без гроша. Поспав днем, он спустился в гостиничный бар, знаменитый Английский бар, где, как и надеялся, встретил знакомого. Это был английский журналист Галпин.
Увидев Якимова, Галпин стал смотреть в другую сторону, но Якимова этого не смутило: он встал прямо перед журналистом со словами: «Приветствую, в прошлый раз мы виделись в Белграде!» – и, не успел Галпин ответить, добавил: «Что вы пьете?» Что бы Галпин ни собирался произнести вначале, в итоге он лишь что-то проворчал и сказал:
– Скотч.
Галпин был не один. Когда Якимов с улыбкой огляделся, намереваясь спросить, что пьют окружающие, они закрылись, как устрица, которая сжимает створки раковины вокруг жемчужины. Он рассказал о встрече с Маккенном; рассказ был встречен вежливым вниманием.
– Только подумайте, друзья, – сказал он. – Ваш бедный старый Яки – и вдруг аккредитованный военный корреспондент!
– А вы передали историю Маккенна? – спросил Галпин.
– Естественно. До последнего слова.
– Ему повезло.
Галпин мрачно заглянул в пустой стакан.
Якимов настоял, что закажет всем еще выпить. Журналисты приняли его угощение, после чего заговорили между собой. Перед его приходом они обсуждали прибытие в Бухарест Мортимера Тафтона и теперь вернулись к прерванному разговору. У Тафтона был нюх на события, говорили они. Куда бы он ни приехал, там что-то происходит. Якимов был забыт, но его это не смущало. Он был счастлив, что вновь может угощать других. После такого знакомства можно было надеяться на то, что эти люди не будут с ним слишком грубы.
Исторгнутый компанией журналистов, он столкнулся с местными завсегдатаями, которых привлекла щедрость Якимова. Они смотрели на него с восхищением. Он позволил им представиться: Чичи Палу, граф Игнотус Хорват и князь Хаджимоскос. Если в улыбке Якимова и присутствовала легкая снисходительность, заметить ее было очень сложно. Он понимал, что именно эти люди – подобающая ему компания, и не предполагал, что они питают хоть какие-то иллюзии на его счет. И всё же ему было приятно выступить в роли их покровителя. Он заказал им выпить. Они заказали виски, как того требовала мода: это был самый дорогой напиток в баре.
– Потом мне надо будет спешить, – сказал Якимов. – Я сегодня ужинаю с моим другом Добби Добсоном, который служит в миссии.
Услышав это, глава троицы, Хаджимоскос, сказал:
– Не хотели бы вы, mon cher prince, поприсутствовать сегодня ночью на небольшой вечеринке, которую устраивает княгиня