Михаил Юрьевич Лермонтов. Тайны и загадки военной службы русского офицера и поэта
между офицерами русского происхождения и офицерами из немцев, в частности, на так называемой Кавказской войне. Как утверждается некоторыми современниками, эти офицеры-немцы группировались преимущественно около выдвинувшегося в 1830-х гг. генерала Г. X. фон Засса, который в 1840 году был назначен начальником правого фланга Кавказской линии. Это был талантливый генерал, но не особо щепетильный в вопросах личного обогащения. В романе Е. Хамар-Дабанова (это псевдоним – настоящая фамилия автора Е. П. Лачинова) «Проделки на Кавказе» (1844 год), о котором сам военный министр сказал, что в нем «что строчка, то правда», большое место отведено фон Зассу. Такое его поведение подтверждает и А. И. Дельвиг в своих воспоминаниях. Аналогично, в рассказе «Набег» Толстой дает резко отрицательную характеристику поручику из Саксонии Каспару Лаврентьичу. Объясняется это тем, что великий писатель не любил офицеров немецкого происхождения и не считал нужным это скрывать.
Но разве некоторые генералы русского происхождения вели себя иначе? Таковыми пристрастиями отличались и генералы из великороссов, как, например, знаменитый покоритель Западного Кавказа граф Н. И. Евдокимов, которого не без оснований обвиняли в склонности к незаконному обогащению.
Поэтому если и существовали трения и противоречия в офицерской среде, а они были неизбежны как и в любой закрытой корпорации, то менее всего они обуславливались национальными причинами. Русские офицеры, и это нужно подчеркнуть, всегда были носителями имперской идеи и поэтому скрытая ненависть к ним «революционных демократов» вызывалась именно этим обстоятельством.
При этом необходимо отметить, что главным фактором, определявшим социальный статус офицера, была не его национальность, а принадлежность к дворянству. Получение первого офицерского чина со времен Петра I автоматически означало причисление к дворянскому сословию, что открывало возможность продвижения по военной службе и рядовым солдатам, что было нередким явлением в периоды многочисленных войн, которые вела Россия. Принадлежность к благородному сословию даже в начале XIX века, как в Западной Европе, так и в России, определяла социальный статус гораздо больше, чем национальность или даже вероисповедание. Поэтому французский, русский, немецкий или любой другой дворянин из европейской страны по мировоззрению и ценностям часто были намного ближе друг к другу, чем к своим крестьянам одной с ними национальности.
В русской армии в начале XIX века все офицеры были личными и потомственными дворянами, но постепенно добиться потомственного дворянства на военной службе становилось все более затруднительным – с 1856 года его можно было получить лишь, дослужившись до чина полковника или капитана 1 ранга.
Немаловажным был вопрос о финансовом и экономическом положении русских офицеров. Увы, усилиями многолетней советской пропаганды в общественное сознание внедрен миф об их якобы баснословном богатстве. Между тем в XIX веке дворян, имеющих несколько сот крепостных