Михаил Юрьевич Лермонтов. Тайны и загадки военной службы русского офицера и поэта
Это же положение относилось и к порядку продвижения по службе. Известен случай, что когда в начале 1850-х гг. Николай I хотел назначить адъютантом лейб-гвардии Конного полка своего протеже М. И. Черткова, а его командир генерал-майор П. И. Ланской был против. Император вынужден был согласиться с ним. «Взялся поинтриговать, и не выгорело, – сказал царь, – я люблю, чтобы мне так служили».
Поэтому представлять российских императоров, в частности Николая Павловича, только примитивными солдафонами, как это делали многие представители либеральных кругов, повторяя, в сущности, все то негативное, что печаталось о них в европейских изданиях, по меньшей мере, неверно. Кто-кто, а правящий класс европейских стран был един в своих оценках российских самодержцев, начиная от печальной памяти маркиза А. де Кюстина до основоположников «самого передового учения» – К. Маркса и Ф. Энгельса. И дело, конечно, не в личности того или иного российского монарха – проблема гораздо глубже.
Этот традиционный дух независимости немало способствовал тому, что, хотя гвардия постепенно лишилась политического влияния, но, тем не менее, оппозиционные силы постоянно пытались использовать ее против действующей власти. Эта тенденция значительно усилилась в начале XX века. Так, в конце мая 1906 года среди солдат лейб-гвардии Преображенского полка распространялись слухи, что их хотят заставить усмирять революционные мятежи. Но они не хотели выполнять полицейские функции, а старослужащие выражали недовольство тем, что им в связи с этим задерживали увольнение. Была составлена, не без помощи агитаторов, соответствующая петиция императору, после чего первый «государев» батальон вместе с офицерами был переведен в армию, а зачинщики этого действия отданы под суд [16].
Невзирая на то обстоятельство, что в гвардии служили, как правило, состоятельные дворяне, экономическое положение ее офицеров очень сильно различалось. Уже в начале XIX века среди них было много лиц, живущих только на жалованье, и к тому же обремененных долгами. От их финансового положения во многом зависел выбор и гвардейского полка, и досуг, который был сопряжен с выполнением светских обязанностей. Представители самых знатных аристократических родов, как правило, служили в Кавалергардском и Преображенском полках, самым дорогим полком считался лейб-гвардии Гусарский, в лейб-гвардии Конном полку стремились служить в основном представители остзейского (прибалтийского) дворянства. Но даже в самых престижных полках далеко не все офицеры были богатыми. Так, например, офицер Преображенского полка Д. Г. Колокольцев, служивший в нем с 1831 по 1846 гг., вспоминал: «Материальное положение не позволяло офицерам снимать дорогие квартиры в центре города». Но не только младшие, то есть обер-офицеры были стеснены в средствах. Так с 1839 по 1847 гг. командиром Кавалергардского полка был генерал-майор барон И. А. Фитингоф, не имевший состояния и живший исключительно на жалованье. В 1841 году он писал своему другу и бывшему сослуживцу отставному полковнику Бобоедову: «Еще могу тебе сказать,