словарному запасу видно, по одежде, по его работе. Но при этом он, во-первых, полицейский, а значит чувствует свою власть и, возможно, безнаказанность. Ну а во-вторых, фактор стресса. Это вообще интересный множитель, который все может непредсказуемо изменить. Поэтому я торопился оттуда уйти в людное место. Ну а еще, я чуть-чуть блефовал. На самом деле я тут случайно, ты то это должна понимать. И если бы он в меня выстрелил, или они с другом начали бы меня калечить – я никак их бы не остановил. Вернее, я бы их скорее всего остановил и сам бы при этом не умер, но вот к доктору пришлось бы обращаться и им, и, что для меня критичнее, мне. Поэтому, как только я увидел, что он задумался и не собирается предпринимать каких-то действий – я ушел. Опять же его напарник начал приходить в себя и это тоже меня торопило. За официантку я не беспокоюсь, а вот мне следовало поторопиться.
– А почему ты не беспокоишься за Галю, мы же ее бросили!
– Вспомни слова серого костюма. Он сказал синему, чтобы тот ее связал. Никто не будет брать на себя ответственность и убивать того, кого приказали просто связать. Поэтому за Галю я спокоен. Через пол часа придет повар и отвяжет ее.
– А я? Ты все время повторяешь про себя, тебя покалечат, угроза тебе, ушел ты. А я? Меня ты в расчет не берешь? – Блондинка замедлила шаг, почти остановилась.
Только вот этого мне сейчас и не хватало. Семейная разборка в стиле: «Ты эгоист и не думаешь обо мне». Со знакомой мне полтора часа женщиной. Так быстро мои отношения, пожалуй, еще не развивались.
– Ирина, ты симпатичная девушка, не глупая, знаешь музыку, которая мне нравится, судя по заказу в баре во вкусовых предпочтениях у нас тоже будут пересечения. Только прости, но в приоритете у меня всегда я. – Блондинка действительно остановилась и мне пришлось чуть подтолкнуть ее под локоть, чтобы она все-таки продолжала идти. – Не останавливайся, нам нужно как можно скорее пройти почти два квартала до Одесской.
– Я в самом начале сказала вам, что вы нарцисс, помните?
– Давай уже на ты, думаю стадию официального представления мы уже можем пропустить. А то как-то, то вы нарцисс, то ты мудак. Прям как к двум разным людям обращаешься. – Я чуть усмехнулся.
Мы прошли метров сто в молчании.
– То, что я в подсобке в первую очередь думал о себе, это не нарциссизм, не эгоизм и даже не какой-то еще изм. Хотя нет, прагматизм, вот что это. И здравый смысл. Как в самолете. При разгерметизации кабины обеспечьте кислородной маской в первую очередь себя, а уже потом детей.
– Я, по-твоему, ребенок? – Вспыхнула и опять попробовала остановиться блондинка.
– Нет, при взгляде на тебя у меня, возможно, когда-нибудь и появятся мысли о детях, но для этого мы явно недостаточно знакомы. – Говоря это я еле увернулся от удара левой рукой. Все, все реакции у блондинки в норме, теперь я окончательно уверен, что прикован наручником к адекватному человеку, а не к женщине в состоянии шока.
– Макс, а почему ты, как только вышел из бара, не попросил у прохожих телефон, полицию вызвать? –