отказывалась я.
Петь я не хотела. Особенно сейчас. И пела я, в основном, когда было грустно. И сама с собою наедине.
– А я бы послушал. Спой.
Его глаза так смотрели на меня, что отказать я была не в силах. Я начала петь мою любимую белорусскую песню. Её часто пела баба Тая. Песня – единственное хорошее воспоминание, оставшееся у меня о ней.
Месяц зоркі разкідаў
Мяне любы ўсё чакаў.
Месяц зоркі збіраў,
Мяне любы выпраўляў.
Не брані мяне ты маці.
Палюбіла я яго.
Што сядзець мне дзеўке у хаце,
Колі на вуліцы тямно?
Месяц зоркі разкідаў,
Мяне любы абдымаў.
Месяц зоркі збіраў,
Мяне любы выпраўляў.
Маці, ох, мяне браніла.
Па шчакам мяне лупіла.
Не аддам я батраку —
Доч адзінаю сваю!
Месяц зоркі разкідаў,
Мяне любы абдымаў.
Месяц зоркі збіраў,
Мяне любы цалаваў.
Сукенку вясельну апранала
і вэлюм я прымярала.
Знайшла маці жыняха
Ці то пень, ці то труха.
Месяц зоркі разкідаў,
Мяне любы не чакаў.
Месяц зоркі збіраў,
Мяне муж пра ўсё спытаў.
Меня все слушали. Одна из девиц даже пустила слезу. В Гришкиных глазах я отчётливо видела гнев. Оно и понятно. Считай, я напомнила ему об Ане и Федьке. Мужчины такое не забывают. Когда я закончила петь, все зааплодировали. Даже Коршунов. Изрядно выпившая Милица бросилась ко мне обниматься.
– Лизок, ты артистка! Такой талант в глуши пропадает! Это же надо так спеть, аж за душу взяло.
Уже начало смеркаться. Дед Макар принёс керосиновую лампу и поставил её в центр стола. Света от неё было мало, а вот комаров и мотыльков прибавилось.
Я отстранила от себя повисшую на мне подругу. Гришка быстренько подхватил Милицу и усадил обратно к себе на колени. Мне тоже стало грустно от своего пения.
Весна, а ночи ещё прохладные. Скрестив руки на груди, чтобы хоть как-то согреться, я пошла в сторону озера. Никита пошёл следом. Он шёл за мной, выдыхая дым сигарет. Как и в первую нашу встречу, этот дым грел мне плечи. Я не курила, но терпкий запах его сигарет был мне приятен. Когда я остановилась у самого края обрывистого берега, Никита накинул мне на плечи свой китель и его руки тут же обняли. Наклонившись, он прошептал:
– Ты пытаешься сбежать от меня?
– Я не от тебя бегу, а от них.
Его тело было таким горячим, что этот жар я ощущала через всю одежду. Я сама повернулась к нему. Вытащила из его губ сигарету и выбросила. Он изумлённо смотрел на меня, ожидая, что же будет дальше…
Я поцеловала его. Этот поцелуй не был таким, как первый. Я целовала его, прижимаясь сильнее всем телом. Со страстью я кусала его губы. Запустив свои пальцы ему в волосы, я сжала ладони. С такой же грубостью он ответил и мне. Целуя меня так же страстно, жадно.