что чувствовали мои родители, когда не нашли меня в комнате. Только записку на столике: «Простите. Не ищите». Я опозорила свою семью втройне. Бежала с русским. Вышла замуж за русского. Приняла другую веру.
Мы недолго были счастливы. Семья Сержа тоже не принимала этот брак. Они считали, что еврейка не подходящая пара. Но, нам было всё равно. Мы не расставались ни на минуту. Его полк отправили на Балканы. В семьдесят шестом году Россия начала войну с Турцией. Мой муж служил в Дунайской армии, а я помогала в полевом госпитале. Там я познакомилась с военным врачом Сорокиным. Он заметил во мне талант к медицине и определил к себе в помощницы. Я даже ассистировала ему при операциях. В то время – это что-то нереальное. Женщин и близко к операционному столу не подпускали, а я ассистент хирурга. Он выбрал меня среди десятков претендентов мужчин. В этом же госпитале я и узнала, что стала вдовой. В семьдесят седьмом году турки начали наступление под Кацелево. Их отбросили. Радость сменилась горем. На моих руках умер Серж. Он даже не пришёл в себя, когда Сорокин начал операцию. Меня оттаскивали от окровавленного мужа. Я всё кричала и кричала, а потом потеряла сознание, – она стёрла со щёк слёзы. – На похоронах меня не было. Я болела. В тот день я потеряла не только любимого. У меня случился выкидыш. В семнадцать лет я стала вдовой. Его семья меня не приняла. Моя прокляла. Я была в полной растерянности. Не знаю, что со мной бы приключилось, если бы не Сорокин. Матвей Валентинович сделал мне предложение. Я согласилась и стала его женой, но постель мы никогда не делили.
– Он вроде не был стар, – перебила я, вертя в руках фотокарточку Сорокина.
– Ооо, – она засмеялась. – Он не стар, конечно. Только женщины его не интересовали. Мы были хорошими друзьями в браке, но не супругами. Ему нужна была ширма для начальства. Гомосексуализм не в чести. Ты можешь быть прекрасным врачом, военным, меценатом, но если об этом изъяне узнает общество, всё, пиши пропало. Подозрения с него снялись сразу, как только он женился на мне. Я могла иметь любовников на стороне, но не афишировать свои связи, – она засмеялась снова, но уже повеселее. – Я всегда говорила своим поклонникам, что мой супруг очень ревнив. Он прекрасно играл роль ревнивца. Матвей настаивал на моём образовании и сам учил меня. Я работала с ним в Голицынской больнице. Это было прекрасное время. Как ведущего специалиста Матюшу приглашали на все приёмы и балы. Но, всё хорошее, как и плохое, заканчивается. В тысяча девятьсот третьем году я стала вдовой во второй раз. Когда не стало Матвея, меня уволили. Много недругов он себе нажил за время своей практики в больнице. Больше по причине либеральных взглядов. Он поддерживал женщин в их стремлении к независимости от мужчин, ещё и революционеров. Трогать его никто не смел. Слишком хорошим хирургом был. Но, как только Матвей умер, на мне отыгрались сполна. Замуж в том возрасте я уже выйти не могла. Бывшие любовники разбежались, а кто и покинул