И вся его бравада улетучилась в миг.
«Да, – подумал он, – как просто учить других, когда сам не желаешь учиться. И как легко казаться правильным, когда таковым не являешься. Впрочем, надо «забить», ибо с пацанами проще. Куда труднее стать авторитетом для девчат, тем более, если тебе мешает конкуренция в виде вожатого-женщины. Гм, действительно репетиция семейной жизни. Словно родители и дети. И если мы все-таки с Катькой не споемся, как отец и мать, придется подавать на развод, а то так и будем ходить двумя группами до конца смены».
Выполнив обещанное и убедившись, что девочки удовлетворились «виноватыми рожами» его подчиненных, Глеб вытянул пацанов в линию очереди за женской половиной отряда и стал, сложив руки на груди.
Чистая, светлая и просторная столовая была похожа на городское бистро. Запах куриного супа, пюре, котлет и вареных сухофруктов из компота испытывал аппетит на прочность, но молодой человек сопротивлялся ему, как мог, с напускным равнодушием провожая мимо девочек с тарелками и даже не глядя на содержимое.
Первый отряд (куда же без него) уже уписывал вторые блюда, а Надежда с каким-то верзилой сидела в отдалении у окна.
– Сударыня, вас не затруднит подать мне солонку? – вдруг услышал Глеб.
На мгновение, о чем-то замечтавшись, он провалился в себя, не заметив, что последние дети отошли от раздачи. И теперь ему пришлось обернуться к занятым столам, чтобы изобличить участников диалога.
– Сударыни не подают! – ответили женским голоском. – Хи-хи, разве что милостыню, да и ту лишь по пятницам.
Глеб увидел Андрея и Алену, изначально сидящих спинами друг к другу, и не только по словам, но и по хладнокровной реакции мальчика, понял, что пацаны решили опробовать предложенную стратегию. Андрей поднялся – девочки испуганно замерли – и, развернувшись, наклонился над соседним столом, очень медленным жестом дотягиваясь до солонки. Лицо его при этом было просто безупречным, а томные глаза, в продолжение действия, просверливали профиль дерзкой девочки, покрывшейся мурашками от шеи до пят. А когда солонка была взята, Андрей шепнул прямо в женское ухо «благодарю», и вернулся на место, оставив Алену в каком-то блаженном и незнакомом доселе ступоре. Ее огромные глаза перебегали от Лины к Нине, а от Нины к Галине, словно прося подсказки, но девочки, казалось, прибывали в еще большем удивлении.
Давясь еле сдерживаемым хохотом, вожатый услышал Екатерину – она, подсаживаясь к столу Надежды и ее напарника Александра, позвала его. Нужно было взять поднос и приборы из ящиков, подойти к девушке в колпаке и ждать, пока наполнятся тарелки. И Глеб ждал, жамкая резцами кончик языка, чтобы не засмеяться. Но, не смотря на боль, рот его наполнился воздухом, и смех сумел-таки пробиться наружу, огласив столовую раскатистыми звуками.
Ничего ему девушка в колпаке не сказала, лишь проводила подозрительным взглядом, побоявшись даже аппетита приятного пожелать.
«Опять понабирали в вожатые сумасшедших!» – лишь пожаловалась она повару при возвращении