и сейчас отец только качал головой, наблюдая, как брат с сестрой дерутся за каждую старую газету:
– Танюш, ну, уступи Сереже, ему ведь нужнее! Эх, лучше бы на Драйзера подписались! В эту школу – как в бездонную бочку…
В начале года родители уже получили долгожданную открытку – подписку на трехтомник Пушкина, право на выкуп которого появлялось только после сдачи определенного количества макулатуры в ближайший ЖЭК.
В итоге боевых действий и последующих мирных переговоров Тане досталась плотно упакованная и перевязанная бельевой веревкой пачка в четыре с половиной кило. Утром, подвесив ее на безмен, папа оптимистично сказал:
– Ничего, округлят, будет тебе пять! Эй, Серега! Ты куда рванул? А сестре помочь?
Брат, действительно, спешил покинуть квартиру. Но не успел. Кроме своей и Таниной, ему пришлось тащить на себе целую связку для Кати. По дороге их нагнал запыхавшийся Пашка. Таня с завистью посмотрела на его увесистый сверток – килограмм десять, не меньше. Пашкин папа – научный работник, у него всегда полно журналов и черновиков.
За углом около школы уже толпился народ – здесь устроили импровизированную приемку. Сережа опустил на землю самую скромную упаковку:
– Всё, Танька, дальше сама!
Павлик кивком показал в сторону забора:
– Смотри, Серый, а Лебедь опять нарывается! Вот балда! Ну, Лобзикова напишет ему характеристику, будет знать…
На бетонном заборе, действительно, сидел и у всех на глазах курил Лебедев. Вокруг приемщика бумаги толпился народ – каждый пытался взвесить и сдать свою пачку вперед другого. У Кости же был совершенно безразличный вид – к суете вокруг макулатуры он не имел никакого отношения, просто решил подышать свежим воздухом перед первым уроком. Увидев друзей, он насмешливо махнул им рукой:
– Привет отряду ленинского комсомола! Стране нужна бумага! Все, как один, встанем в строй! То есть в очередь!
Серега только досадливо поморщился. Он увидел Катю и стал пробираться к ней, Пашка – за ним. Таня сделала несколько безуспешных попыток протиснуться сквозь толпу. Потом положила свою пачку на землю и уселась на нее – всё равно раньше, чем уйдут жлобы-старшеклассники, ей к весам не пробиться. В Костину сторону девочка не смотрела. Да и чего смотреть – он, как всегда, попросту ее не замечал.
Неожиданно кто-то гаркнул басом прямо над ухом:
– А ну, вставай, сопля! Чего на дороге расселась?
Сперва она увидела грязные, видавшие виды кеды невероятного размера, а потом, подняв голову, и их обладателя. Внутри всё похолодело: перед ней стоял самый страшный человек во всей школе – десятиклассник Саша Филин, кряжистый, носатый, с покатым лбом и огромными, как у орангутанга, ручищами. Да и выражение лица выпускника тоже наводило на мысль о предке человека, причем до того момента, как тот взял в руки палку. В свое время у директора был единственная, но, увы, весомая причина принять Филина в старший класс – парень оказался родным племянником методиста