быстро-быстро:
– Это же он, Филин… Это же он! Костя ведь заступился! Надо ведь объяснить, сказать!
– Да без тебя сказали уже, – досадливо поморщился брат. – Ты что, не знаешь, кто у этого урода дядя? Все равно Лебедев виноват будет. Ладно… пойду, звонок скоро, а у меня физика.
Таня не помнила, как отсидела в этот день уроки. Вечером она не выдержала и всё выложила маме. Отцу решили не говорить – не дай Бог, еще отправится на разборки к родителям Филина. На другой день мама отпросилась с работы и сама сходила к директору, устроила там скандал, кричала, что таким, как Филин, место в детской колонии, а не в школе, и что она будет писать заявление в милицию. Вернувшись, мама рассказала, как директор – умная, суровая тетка, откровенно призналась разгневанной Звягинцевой, что с Филиным ничего сделать не может. «Слава Богу, – тихо добавила директриса, – скоро выпускной, и школа избавится от этого «сокровища».
Рассказ принес Тане утешение – вскользь мама оборонила, что Лебедеву ничего не будет, просто школа обязана была среагировать на драку.
– Конечно, спасибо твоему Костику, что вступился за девочку, – поджав губы, мама обращалась теперь к Сереге. – Но знаешь, что сказала директор? Лебедев этот – не многим лучше. В общественных делах не участвует, комсомолец – только на бумажке, мама у него с этой церковью мозги ему запудрила, наверное… Драка – тоже не первая, ему лишь бы в проблему ввязаться. И чего ты в нем нашел? Вот увидишь, и тебя втянет во что-нибудь!
– С кем хочу, с тем и дружу! – заявил Серега, насупившись. – Заметь – никто за Таньку не заступился, только он.
Девочка только энергично кивала головой, поддерживая брата. Нет, ну надо же быть такими неблагодарными! И какая разница, кто у Костика мама? Сам-то он в церковь не ходит, а дети за родителей не отвечают, вот!
Она потом еще долго переживала – не подкараулит ли чудовище Костю где-нибудь в переулке; а встретив своего спасителя в школе, благодарно заглядывала ему в глаза. А Лебедев по-прежнему не замечал ее и только, приходя в гости, бросал небрежно: «Привет, малявка!» Тане даже казалось, что он и вовсе не помнит, что защитил тогда от Филина именно ее. Но зато она теперь твердо знала: на всем белом свете нет никого лучше, сильнее и храбрее, чем Костя Лебедев!
***
В тот день, чудесно спасенная, Таня решила, что никогда и никого не будет любить, только Костика. Ей хотелось закрепить это решение, сделать его чем-то вроде клятвы. Таня слышала, что папа всегда говорил маме, когда обещал что-то: «Ей-богу, завтра сделаю! (принесу, куплю, починю)». Она подошла к отцу и спросила:
– Пап! А что такое «Ейбогу»?
– Ну… это приговорка такая. Вроде как Богом клянешься, – рассеянно ответил отец.
У телевизора давно отлетела ручка, и он переключал программы с помощью плоскогубцев. Кажется, снова барахлила антенна, и изображение прыгало. Раздраженный, отец стукнул сверху кулаком по корпусу, и неестественно вытянутые на экране футболисты на одну секунду приняли нормальный вид.
– А