– видимо, с регулярным обходом – медсестра, тучная женщина в розовой униформе, и, увидев, что Александр очнулся, тут же крикнула в коридор:
– Доктора Куценко в шестую палату!
А затем, уже спокойно, обратилась к Александру:
– Не волнуйтесь, вы в больнице. Помните, чтó произошло?
– Да, я… – из-за сухости во рту говорить получалось с трудом, – я упал на скейтборде.
– У вас было сильное сотрясение, вы пролежали без сознания…
– Неделю. Спасибо, Лен, дальше я сам.
В палату вошёл высокий мужчина в белом халате, примерно ровесник Александра, лысый, с въевшейся за годы недосыпа чернотой под цинично-весёлыми, как у любого опытного доктора, глазами.
– Ну здравствуйте, спиди-гонщик.
Александр только приветственно кивнул в ответ.
– Попейте водички-то, она у вас на тумбочке.
Действительно – на прикроватной тумбочке, помимо букета и открытки, стоял ещё стакан с водой. Александр взял его вялой, ослабевшей рукой и жадно, намочив воротник своей больничной рубашки, осушил.
– Пол у вас, конечно, хорош для катания, – говорил доктор Куценко, – но не для падений. Повезло ещё, что череп не проломили. У нас это называется «повреждение целостности черепной скорлупы». Даже как-то вкусно звучит, согласитесь? Как будто яйцо разбить на сковородку, хе-хе… Ну да ладно. Сотрясение было сильное. Как я уже сказал, в отключке вы провели неделю.
В порыве бессильной злости Александр вцепился обеими руками в белую простыню, расстеленную под ним.
– Рекорд, конечно, не побили, – продолжал доктор Куценко, – два месяца и шесть дней отдыхал тут один тоже любитель экстрима – но такое, увы, редко обходится без последствий. Возможны нарушения координации, перемены во вкусах (не волнуйтесь, – многозначительно подмигнул доктор, – в главном они останутся прежними), слуховые и зрительные галлюцинации. Так что будьте начеку, не дайте агентам Смитам вернуть вас в матрицу! Шучу. Отдыхайте, а вечером я зайду к вам снова.
Доктор Куценко уже развернулся, чтобы выйти.
– Стойте, – окликнул его Александр. – А когда мне можно выписаться?
– Да хоть сейчас, только… а оно вам надо?
– Мне работать нужно, – сказал Александр, несколько озадаченный таким вопросом доктора.
– Работать? Э-эм… думаю, это вам больше ни к чему.
– Что, простите?
– Видите ли, пока вы были без сознания, мы взяли у вас анализ крови и… уровень ПСА (это такой фермент, который выделяет предстательная железа) у вас превышает норму в десять раз.
– И что… что это значит? – спросил вполголоса Александр, внезапно ощутив себя будто бы в невесомости.
– Это значит, Александр, что у вас рак простаты, – ответил доктор Куценко каким-то даже строгим, отчитывающим тоном. – Четвёртой стадии, метастазированный.
– Рак? – переспросил Александр, будто речь шла о водном обитателе.
– Да, рак. Вы его, наверное, «терафлю»