как-то спросил Дмитрий Сергеевич, – а почему ты только сейчас решил идти к Вечным. Ты четыре с половиной года бродил по этим землям и ни разу не попытался вытащить своих друзей.
– Я разумный человек. Одному внаглую идти сначала на роботов, потом воевать с дронами и прорываться во дворец очень похоже на изощренное самоубийство со спецэффектами. Встретив тебя, я предположил, что наверняка ты, как человек, строивший периметр, знаешь, какие лазейки в нем есть. Я оказался прав.
Они много говорили, вечерами сидя у камина. Мефодий сыпал байками про войну и секретные миссии, а Дмитрий Сергеевич делился историями об устройстве своего изменившего мир детища и забавными случаями из жизни дочки:
– Рите было лет пять или шесть. Она залезла в шкаф, а дверца защелкнулась. Мы с женой искали ее, а она молча сидела в углу под старыми пальто, а потом и вовсе уснула. Я нашел ее там, спросил, слышала ли она, что мы ее звали. Рита ответила, что слышала, но не отвечала, поскольку боялась, что мы будем ругаться. А потом добавила, что в шкафу не так уж и плохо, и если туда поставить горшок, то можно жить целую вечность.
– Ага, она почти права. Я как-то жил в съемной квартире-студии. Очень похоже на шкаф.
– В своих домах я никогда не проектировал студий. Мне кажется, что студии нужны художникам, которые настолько увлечены работой и настолько бедны, что едят прямо рядом с мольбертом.
– Вот и я о том же. Но многие считают, что лучше жить в огромной кухне, но своей. Кто вообще придумал, что в кухне можно заниматься чем-то, кроме готовки. Никогда не любил кухонных посиделок. Окурки в стеклянной банке, залитый чем-то стол, какой-нибудь крикун с гитарой и капающий кран.
– Как ты живописно парой предложений описал целую картину. Писать не пробовал?
– Хотел когда-то, но все, что я могу описать, боюсь, что под грифом «совершенно секретно» до сих пор.
В тот день, когда по берегу прошел мамонт, Мефодий собрал рюкзак, почистил автомат, рассовал по карманам военной куртки магазины и остриг волосы. Машинкой пройтись помог Дмитрий Сергеевич, а потом уже сам сбрил бороду и усы.
– Ты почти не изменился с тех времён.
– Ты о чем?
– Да, вот, – Дмитрий Сергеевич положил перед собой на стол старую газету, – я одну оставил восточному главе, а еще экземплярчик припрятал для себя.
– Слушай, а почему всё-таки тут ни слова о Рите?
– Во-первых, она не публичная личность. Гибель Максима и Гали невозможно было скрыть, да и журналистов не особо интересовала какая-то случайная девочка. Во-вторых, подсуетились депутат Сергей Пантелеевич и Шеф. Да и мне самому не хотелось привлекать к себе внимание. Ну и, конечно, если бы поднялся шум из-за того, что какая-то девчонка смогла незамеченной попасть в гримерку, то могли начаться показательные проверки дворца, а этого не нужно было никому вообще. Через несколько дней мы запускали энергетический контур, а лишние экспертные глаза могли бы увидеть, что дворец не так прост, как кажется.
– Он, случайно,