бежал по перрону, выставляя вперёд огромный чемодан, за ним семенила полная женщина, явно задыхаясь от бега и таща за собой ничего не понимающую девочку лет пяти-шести. Грузчики принялись за привычную работу, перебрасывая в вагоны и принимая из них товары, посылки и почту.
– Поберегись! Поберегись! – кричал грузчик, толкая перед собой заполненную тележку с грузом и разгоняя пассажиров, провожающих и просто зевак.
– Вот бы, сесть на поезд и уехать далеко-далеко, чтобы весь мир посмотреть. Интересно, как там люди живут. Хочу море увидеть, настоящее, Чёрное море. А может быть, сестрёнка, мне в мореходку пойти, а? В Ростове же есть мореходка!?
– Ты полчаса назад хотел машинистом стать. Уже не хочешь, Вася? – с прищуром и глядя прям в глаза, сидя на ограждении и перегнувшись так, чтобы видеть брата глаза-в-глаза. Подумав немного, продолжила, – Я, как школу закончу, пойду учиться на киномеханика. Представь, кино можно смотреть бесплатно и по несколько раз – класс.
Вася закатился хохотом и без малого не свалился с металлического ограждения, но вовремя успел ухватится рукой за верхнюю трубу, только и успел при этом произнести:
– О-о-о-х! Ё-моё!
Вокзальный шум и грохот затих. Объявили отправление поезда. Проводница штабного вагона, стоя на трапе, выбросила из проема вагонной двери свёрнутый жёлтый флаг, ответив тем самым дежурной по станции, стоящей на перроне с таким же сигнальным флажком. Паровоз дал гудок, заскрежетали металлические части колёсных пар и подвести и поезд медленно начал набирать скорость. Часов через пятнадцать, примерно, в открытые окна, запылённых пылью российских дорог, вагонов будет поступать свежий влажный морской ветер и пассажиры увидят яркое солнце «купающееся» своими лучами в море и слепя всех своим ярким отражением от морского бриза или от гребней набегающих волн прилива. «Это так красиво!» – мечтал, сидя на том же место ограждения, Вася, словно боясь потревожить красивые грёзы.
– Вася, пошли! Ты заснул, что ли? – стоя напротив и дёргая на руку, спрашивала Маша.
– А? Да, да! Сейчас, пойдём, – прогнав дымку грёз, ответил Вася и оттолкнувшись от ограждения, решительно двинулся в сторону вокзала.
Когда проходили мимо входной двери в вокзал, вверху что-то затрещало, зашипело и заработал радиорепродуктор. Но в нем не было объявления дежурной по вокзалу о прибытии очередного поезда или другого объявления. Это было нечто другое, что заставило всех, кто услышал начало обращения, остановиться на тех местах, где были, как в том случае, когда рвётся киноплёнке, а крайний кадр продолжает проектироваться на киноэкран.
Вася с сестрой машинально подняли головы, как будто они хотели не услышать, а увидеть того, кто начал произносить речь, часы, висевшие рядом с репродуктором показывали 12 часов 15 минут.
«Граждане и гражданки Советского Союза! – услышали все, кто «замер» в предчувствие чего-то